Звезда Надежды

Джил, Нэм, Ааоли и Заря перешли один за другим на платформу, сели в кресла, пристегнулись.

За управлением Зиран.

Уэли Схем сидит рядом с ним.

Не оглядываясь, Зиран спросил:

— Готовы?

— Да, — глухо ответил ему Джил — он сел на крайнее кресло во втором ряду — смотрит в спину Нэма, и не может заставить себя повернуть голову в сторону космолета, взглянуть в чернеющую пустотой, дыру в его теле: — Двигай, двигай! Челнок — мы возвращаемся!

Платформа резко набирает скорость, заваливается на левый борт, уходя на маневр.

Мертвый космолет отваливает, убегает вправо.

Джил видит далекие огни челнока…

— Кирк!…

* * *

Челнок шел на форсаже, набирал скорость, уносил их к «Дальнему».

Джил сидел в кресле пилота.

Слева от него — Заря Утро, справа Уэли Схем. Ааоли, Нэм Ю и Зиран Илан — во втором ряду кресел, за ними.

Отсек тускло освещали две узкие лампы над пультом управления, светили разноцветными огнями индикаторы. В лобовом иллюминаторе маячила далекая комета.

Джил держал руками штурвал, ладони мокрые от пота прилипли к рукоятям. Перчатки скафандра он бросил в переходном отсеке, там же, где оставил свой гермошлем.

Новая старая реальность вернулась к нему с новым, горьким смыслом.

Искра Шепот, с ее «песней» о любви, их решение жениться после возвращения из рейса, их многолетняя любовь — никогда не существовала в действительности.

Как не было и самой «многолетней» любви.

Он шел последнее время за кем — то, кто просто и легко внушил всем им знания, о новой, фальшивой жизни, как послушная кукла идет за умелыми движениями своего кукловода, не сознавая чужого присутствия, не задумываясь о подвохе в своих чувствах и решениях.

Искры Шепот не существовало.

Как не существовала сама раса телепатов — иллианцев.

Но Джил до сих пор помнил ее «песню», она оставалась реальна для него, не ушла в небытие с прошедшим.

Джил ясно видел теперь, что будет нести в себе новое, горькое качество, как новое свое имя, вросшее в его существо, подобно новой коже.

Его душила ярость и страх.

Он как будто заново взглянул на себя и не узнал. Как если бы оказался совсем иным, чужим самому себе, человеком.

Он все забыл.

Он не вспомнил.

Не вспомнил их!

Джил неотрывно смотрел перед собой в развернувшуюся впереди челнока черноту космоса, и снова, и снова видел свое прошлое — к нему по жаркому бетону космодрома бежит сын Джил — Младший, подросший, ставший еще на год старше, бежит широко расставив для объятий маленькие руки, и на его губах уже готово сорваться громкое, звонкое слово «папка», а за ним с улыбкой и радостью в синих глазах, идет его жена, его Дана.

Дана — Веселушка.

Дана — Ландыш.

Дана — Свет.

Джил захотел закричать.

Тьма впереди него, мрачно смотрела глазами — звездами.

«Я забыл вас», — подумал Джил.

Колючий, горький ком ворочался в его горле, наполнял глаза влагой.

«Я вас забыл, я не вспомнил!»

Эти слова, подвели черту между тем Джилом, который был несколько дней назад и тем, что сидел сейчас за штурвалом челнока, разгоняя его бег в пустоте.

Он видит бегущего к нему сына, видит идущую за ним свою жену, и вместе с тем, Джилу кажется, что между ними уже — разверзлась бездна, разделила их, убив прежнего Джила Ри — отбросила в далекое — чужое.

На всегда.

* * *

— Это глупо, — сухо произнес, сидевший напротив него, Осень Юга.

Пять часов назад челнок прибыл на «Дальний».

Джил написал отчет, принял душ. Сейчас Джил, Ос, Ааоли и Крх Уч сидели за столом в столовой «Дальнего». Большая столовая с двумя десятками белых обеденных столов и приставленных к ним такими же белыми стульями, была почти пустой. Только за одним столом — в дальнем углу столовой, сидели трое энергетиков и тихо о чем — то говорили. Две плоские лампы горели сейчас над этими двумя столами.

Джил уже съел свою порцию — две его пустые тарелки стояли перед ним, в руке он держал большей стакан с апельсиновым соком, из которого изредка отпивал.

Ааоли к еде почти не притронулась.

Сидя справа от Джила, флорианка откинулась на спинку своего стула, скрестив руки на груди. Ее новый, белый комбинезон, сиял в свете лампы. Она молча смотрела на Джила.

Слева от него сидел флорианец Крх Уч.

— Не будь нубом, Джил, — сказал Уч своим гортанным голосом: — Все кончилось.

— Он — нуб Крх, — Ос положил руки перед собой на стол, барабанил пальцами: — Он хочет посетить дорогие сердцу места. Я напишу в твою честь некролог — в стихах.

Джил отпил из своего стакана, молчал.

— Ты понимаешь, что это опасно? — Пальцы Оса замерли неподвижно: — Ты понимаешь, что второй раз оттуда можно не вернуться?

— Я хочу убедиться.

— В чем? — Ос с горькой усмешкой смотрел Джилу в лицо: — В том, что ты кретин?

— Он, капитан, — сказал Крх, и его усы — проволоки дрогнули, маленькие ноздри, маленького носа расширились: — Капитан — герой.

Крх Уч подчеркнуто фыркнул.

— Если опасно там, значит опасно и здесь, — Джил посмотрел на флорианина: — Кончилось там, кончилось здесь. Что со Строгим?

— Строгий молчит, на связь не выходит, — ответил Ос.

— Не надо этого делать, Джил, — Ааоли сказала эти слова тихо, как будто до него донеслось эхо: — Остынь.