Звезда Надежды (СИ)

— Конечно, — кивнул головой в ответ, Уас Ло: — Никто с этим и не спорит. Но только вы скатились до каннибализма. Впрочем, это было вполне ожидаемо, господин Ппак, ведь буквально накануне Большой Вспышки вы убили всех, кто был не согласен с последними веяниями в вашем обществе, всех, кто говорил вашим правителям — нет! Я хорошо знаю историю вашего мира. Вы с вашим хваленным бессмертием просто сошли с ума. Вы отрекались от родных и друзей, если те были против «модернизации». Модернизация в бессмертие… Кто из вас прожил хотя бы тридцать лет от заявленного бессмертия? Молчите, господин Ппак? Так я вам скажу — ни один! Большая Вспышка уничтожила всю вашу электронику и все, что вы успели вживить в свои тела. Миллиарды человек умерли сразу, миллиарды, желавших бессмертия и удовольствий. Миллиарды предателей и убийц. А те, кто остались жить, не могли умереть, хотя хотели смерти больше всего. В конце концов, не стало и их. Последним аккордом в этом марше смерти явилась техногенная катастрофа. Ядерные и химические предприятия стали не управляемы и смертельно опасны. Почти все насекомые умерли из — за радио — магнитного излучения вашей новейшей электроники, и когда пришла беда, оказалось, что и смерть не самое худшее для вас. Бессмертным медицина не нужна, вы ее упразднили, и когда все рухнуло, вы о ней вспомнили. Но было уже поздно. А потом пришел голод, и люди сначала съели все то, что еще оставалось, а потом… А потом, господин Ппак, вы начали есть друг друга.

— Это была катастрофа! Что прикажите? Люди, конечно повели себя, э — э- э… Но они хотели жить!

— Господин Ппак. Лучше бы предатели и убийцы умерли, чем продолжали цепляться за жизнь по своим привычным обычаям. Как звери. Мое мнение таково — вам всем надо было умереть. Не цепляться за отвратительное существование, а просто лечь и умереть.

— Мы — внуки и правнуки тех, кто тогда жил, господин посол, — проговорил Ппак: — Мы не несем ответственности за прошлое нашего мира. Мы стараемся выжить в тех условиях, которые нам достались по наследству.

Джил Ри слушал их разговор и, глядя в серо — синее лицо Ппака, невольно представил себе картину давно минувшей катастрофы на П-39. Он читал историю этого мира, но только сейчас, всматриваясь в угольно — черные глаза Ппака, слушая его голос, словно соприкоснулся с тем, что когда — то погубило эту планету.

— Я скажу вам, что сказал вначале нашей беседы. Я голосовал против помощи П-39. Жадность, алчность ваше имя. И даже сейчас я не хочу помогать вам. Конечно же, это решать Совету Содружества, но мое мнение таково. У вашего мира нет будущего, помочь вам встать на ноги, значит запустить старую, забытую песню. Это мерзкая песенка, господин Ппак. Вы так или иначе закончите тем — же, как и ваши предки. Просто скажите мне — за последние сорок с лишним лет, пока Содружество помогает вам, что нибудь изменилось у вас, к лучшему? Мы привозим вам семена, животных, реагенты, оборудование… Много чего. Что изменилось? Ничего! Вы, как были на грани вымирания, так и остались. Надо дать возможность вашему миру, прекратить эту бессмысленную пытку. Совет просил вашу директорию, о возможности прислать наших наблюдателей для контроля за распределением продовольствия и налаживанием производств. Но эту просьбу отклонили. Скажите мне, господин Ппак, какой смысл кормить тех, кто обрекает на смерть свой же народ? И я хорошо рассмотрел то, что висело на том столбе.

Ппак долго молчал.

Джил понимал, что означает для населения планеты, сказанное Уасом Ло, и ждал реакции чиновника директории.

Ппак заговорил.

— Хорошо, — произнес он, подняв свое лицо и глядя на дипломата: — Плевать на условности, — его голос охрип и скрипел: — Я говорю с человеком, а не с должностью. Я обращаюсь к вам, как человек к человеку — дайте нам шанс! Не надо нам верить, не надо нас жалеть, мы этого действительно не заслуживаем. Но я прошу вас о возможности для нас стать … людьми. Вы правы — все так. Вы не можете отказать нам в этой просьбе. И… Вот, что я еще хотел вам сказать, господин посол. Вы сейчас поедете в директорию, так скажите им все так, как сказали мне! Убедите их прислушаться к вашим словам. В противном случае все мы обреченны. Но знайте — мы делаем все, что только в наших силах. Но почва не родит, урожаи мизерные, а поля грабят, не взирая на охранение. И мы пытаемся спасти тех, кого еще возможно спасти. Каннибалы… Их нет, по крайней мере в больших городах, а тех из них, кого находим — казним! Мы пытаемся учить и воспитывать здоровых детей, но их мало, очень мало. Услышьте мои слова, о большем не прошу.

Молчавший все это время Джил Ри прокашлялся и сказал обращаясь к Ппаку:

— Должен вам сказать, господин Ппак…

— Господин! — Ппак презрительно фыркнул: — Какой я господин?

— Что касается меня лично… — Джил посмотрел на Уаса Ло: — Я постараюсь убедить Совет продолжать вам помогать. Но решающее слово не за Советом, а за вашей директорией.

Ппак слушал молодого пилота с каким — то отсутствующим выражением лица, и когда тот закончил говорить, сказал Уасу Ло: