Звезда Парижа

Графиня де Талейран-Перигор появилась в особняке семьи Черкасских ровно в полдень, обставив свое появление с изящной помпезностью, подаваемой с таким тонким юмором, что это выглядело умно и очаровательно. Роскошная открытая коляска с древним гербом Перигоров на дверце, запряженная четверкой блестящих вороных лошадей, фамильные драгоценности, стоящие целое состояние, надетые сегодня графиней, все было нацелено на то, чтобы подчеркнуть место, занимаемое сейчас на конгрессе племянницей князя Талейрана. Но милая улыбка, редкостное обаяние и та простота, с которой Доротея обратилась к незнакомым дамам, ожидающим ее в гостиной, сразу разрядили обстановку и вызвали откровенное замечание графини Ливен:

— Доротея, мы все зовем друг друга по именам и на «ты», это помогает делу и способствует дружбе, но тебе напоминаю, что, в отличие от всех остальных дам, мы с тобой в Вене — на службе у наших государей. Поэтому, давай сразу договоримся, что наше неформальное общение никогда не будет мешать основной работе, где мы с тобой находимся по разные стороны барьера. О нашем общем деле никто из посторонних не должен знать, и каждая из нас сама решает, ставить ли в известность о нем своих мужчин. Но в любом случае, никто из нас не называет имена других партнеров, ведь у всех мужчин разные взгляды на предназначение женщин, а перевоспитание мужчин в наши планы не входит, как абсолютно бесполезное занятие.

Долли пристально всматривалась в ослепительно прекрасное лицо графини, лишний раз убеждаясь, что интуиция ее не подвела — эта женщина была наделена таким же созидательным талантом, как она сама, и ей так же было тесно рамках, отводимых обществом современной женщине.

— Конечно, Долли, я принимаю все ваши правила. Благодаря вам я уже одержала свою первую деловую победу. Узнав от мистера Штерна, что есть женщины, которые сами распоряжаются своим состоянием и зарабатывают деньги, я отправилась к дяде и напомнила ему, что он составлял за меня, пятнадцатилетнюю, брачный контракт, в котором обвел свою любовницу — мою мать — вокруг пальца, обобрав меня, самую богатую невесту Европы, до нитки. Я потребовала либо подписать новый брачный контракт, либо начать мне возвращать мои деньги любым другим путем, и он согласился. Теперь за то, что я буду в качестве хозяйки вести его салон здесь, на конгрессе, князь Талейран лично будет платить мне по сто тысяч франков в месяц. Так что я готова оплатить первые партии платьев хоть сегодня.

— Браво! — воскликнула Долли и зааплодировала, — великолепное начало. И сколько лет вам придется работать у князя Талейрана, чтобы вернуть то, что вам оставил отец?

— Лет сорок, наверное, но я рада и этому, и никуда не спешу, — лучезарно улыбнулась Доротея.

— Хорошо, мы принимаем вас и Элен в нашу компанию, — объявила графиня Ливен и быстро перешла к делу: — Доротея, я и Катя сейчас должны быть на конгрессе, Элен только что встретилась с семьей, а вот Луиза собирается в Париж по делам. Я думаю, что ей мы и поручим присмотреть за ремонтом магазинов, они должны быть исключительно роскошными.

— Я, конечно, сделаю все, что смогу, но ведь мой долг сначала возвратить наследство отца моей Генриетте. Мы получили письмо из канцелярии двора о том, что принято решение о возврате из казны реквизированного имущества, но я даже не представляю, что мне делать, и сколько времени это займет, — возразила Луиза, с сомнением покачав головой. — Пока я не знаю, как быстро смогу освободиться.

— Я достану для вас письмо князя Талейрана, которое откроет перед вами все двери, а Элен даст вам своего поверенного месье Трике — он целый год занимался возвратом имущества семьи маркиза де Сент-Этьена и знает все тонкости, — предложила Доротея и посмотрела на Луизу де Гримон, ожидая ее реакции.

— Как замечательно, я просто счастлива! — засияла улыбкой Луиза, — большое вам спасибо, а то я просто не знала, что мне делать.

Женщины занялись обсуждением моделей, с которых следовало начать продажи в Париже и договорились о планах на ближайший месяц, потом вместе пообедали, и гостьи уехали, чтобы вечером встретиться на приеме в Хофбурге, даваемом от имени императора Александра. Через два часа для Луизы принесли письмо, подписанное князем Талейраном, и она, обрадованная, начала вместе с Генриеттой укладывать вещи, намереваясь завтра на рассвете выехать в Париж.

Катя старалась не посещать дипломатические приемы, если это было возможно, и поскольку утром Алексей прислал домой записочку, что они сегодня могут не быть на приеме, с радостью осталась дома, ожидая возвращения мужа. Сейчас они сидели вдвоем с Еленой в гостиной, и по просьбе золовки Катя подробно рассказывала о том, что случилось с ней и ее семьей. Рассказ подходил к концу, обе женщины уже много раз начинали плакать, а теперь засмеялись, когда представили лицо Алексея, вошедшего в церковь при посольстве в Лондоне в поисках великой княгини Екатерины Павловны и узнавшего в невесте, стоящей у алтаря, свою пропавшую жену.