Звезда по имени Любовь

Теперь, по словам Веры, всё было совсем не так… Сергей по какой-то, известной лишь одному ему причине, ушёл в себя… Он по прежнему обожал свою двухлетнюю дочку, но совершенно забыл о жене, ночи напролёт любуясь на фото и видео своей бывшей одноклассницы и подруги детства. Вера не стала бы преувеличивать — Любаша знала это наверняка. Воспитанная деспотичной матерью, сестра закалилась под её постоянными упрёками и наставлениями. Вера и сама во многом была похожа на Тамару Васильевну, привыкшую одерживать верх во всех жизненных поединках. Это Любаша более мягкая — вся в своего «придурка папашу», как любила говорить Тамара, читая младшей дочери нравоучения по любому поводу. Да, Люба характером больше пошла в отца — тихий, незлобивый, затурканный женой, он уже к сорока годам превратился в настоящего алкоголика, находящего единственное утешение в постоянной нетрезвости. Но, несмотря на это, отец считался неплохим семьянином и работником — ни одного прогула за всю трудовую жизнь, ни одного семейного скандала по его инициативе. Пил он в одиночку, дома, украдкой от жены — так ему казалось… Уставшая бороться с его пристрастием, Тамара Васильевна в последние годы плюнула на свою единственную неразрешимую проблему и «отпустила» мужа в свободное «алкогольное плавание», чтобы не «гробить последние нервы». Тем более, что зарплату он приносил, а заначки формировались сплошь из «калымов», которыми изобиловала его профессия сантехника.

Вера не раз предлагала матери поговорить со свекровью — может, та своими травами помогла бы отцу побороть пьянство, но Тамара неизменно отмахивалась и говорила, что «горбатого могила исправит», в душе не веря в чудодейственную силу свахиного ремесла. Да и сама сваха утверждала, что на первом месте должно быть желание отца бросить пить. Без этого, говорила Ольга, никакое лекарство не поможет. Ну, разве, вывернет наизнанку, вот и всё…

Вот и родному сыну она не может помочь… Не может, или — не хочет?..

— Девчата, посидите в комнате, а я сейчас, со Светой поговорю и приду, — расцеловавшись с внучкой, Ольга приветливо кивнула снохе и Любаше и снова повернулась к невысокого роста женщине, судя по всему, своей ровеснице, стоявшей тут же, в прихожей — видимо, она вошла в дом незадолго до их появления и беседовала с хозяйкой у порога.

Не в пример Ольге, женщина была довольно стройного для её лет телосложения, со стильно уложенными волосами, одетая в дорогое пальто и модельные сапожки на высоком каблуке.

— Видала? — войдя с Любой в гостиную, шепнула Вера, кивая на дверь.

— А кто это? — так же шёпотом спросила Люба.

— Это — т ё т я Света, — с привычным уже сарказмом, делая ударения на имена, ответила Вера, — жена д я д и Валеры…

— Это — мать Морозовой?!

— Мачеха.

— Мачеха?!

— Да… — прислушавшись к тому, что происходит в прихожей, Вера снова подняла на сестру глаза, — Мать умерла, уже давно. А это — мачеха.

— Ну, вот и я! — проводив гостью, Ольга радостно появилась на пороге комнаты, — Света приходила, они уже после обеда уезжают, я ей травку кое-какую дала, для Валеры.

— Думаете, ему ваша травка поможет? — Вера насмешливо посмотрела на свекровь, — Это после операции на сердце?

— А как же! — та удивлённо развела руками, — Ему когда ещё операцию сделали, и, слава Богу, всё хорошо, тьфу-тьфу… Пьёт мои отвары, как миленький! Я и Свете приготовила, — она перевела взгляд на Любашу, — это соседи наши, живут через три дома. Уезжают, насовсем…

— А куда? — скорее машинально переспросила Люба.

— В областную столицу, — засмеялась Ольга, — дочки у них там живут, и Светина, и Валерина, внуки… Вот и решили перебраться поближе к детям.

— А дом? — Вера исподлобья бросила взгляд на свекровь, — Продали?

— Нет, — та покачала головой, — сейчас конец ноября, цены упали. Дома по весне продавать надо. Весной и выставят на продажу.

— Охота им на старости лет…

— А что им тут делать? Дочери там, внуки там… Валера всё равно по болезни не может работать, его здесь ничего не держит, а Света работу уже нашла. Правильно делают, — несмотря на свои слова, женщина с грустью вздохнула, — жаль, что уезжают, конечно… Мы же как родные были, и с Надей, первой женой Валерки, и со Светой — потом, когда Надюшка погибла…

— А дети у вас так вообще… — не удержавшись от реплики, Вера отвернулась к окну — Любе показалось, что она сделала это лишь для того, чтобы спрятать навернувшиеся слёзы.

— А что — дети? — Ольга как будто не догадывалась, на какую больную мозоль наступила своей невестке, — Дети наши дружили, и Наташа, и Серёжка, и Вика, все дружили, с самого детства.

— Особенно Серёжка с Наташей, — Вера, наконец, повернулась к свекрови, — вы так говорите, будто хотите мне побольнее сделать!

— Да Господь с тобой, Верочка!.. — та испуганно махнула ладонью, — Что ты!.. Мы же просто разговариваем, что я такого сказала? Дружили, и всё, школу окончили и разлетелись в разные стороны…

— Ладно… — пересилив себя, Вера заговорила более спокойно, — Извините меня, Ольга Павловна, я не хотела вас обидеть…