Звезда по имени Стиг Ларссон

Лауреат нескольких премий Юхан Теорин (чей роман «Эхо мертвых» ( Echoes From the Dead) – очередной пример образцового скандинавского детектива) высказывает мнение, отличное от точки зрения Лорен Милн-Хендерсон. Говоря с ним в Гётеборге, я узнал, что в Швеции трилогия «Миллениум» является темой активных споров.

«Я не был знаком со Стигом Ларссоном, – говорит Теорин, – но слышал его имя в течение многих лет до публикации романов: он работал журналистом и иллюстратором в самом большом новостном агентстве Швеции ТТ, которое посылало новые статьи в газеты, где я работал. Ларссон в Швеции очень распространенная фамилия, но, если она появлялась в подписи под статьей, я обращал на это внимание, поскольку его имя Стиг (Stieg) писалось как имя писателя Стига Трентера, автора детективных романов о Стокгольме, выходивших в 1950-60-х годах. [Обычно шведское имя Стиг пишется как Stig, без „е“, как это было и у Ларссона до тех пор, пока он не изменил его на Stieg, чтобы его не путали с другим писателем, полным тезкой Stig Larsson.]

Безвременная кончина Ларссона – большая трагедия, и я выражаю глубокое соболезнование его семье и друзьям. Он был смелым, достойным восхищения журналистом, который написал революционную книгу о шведских неонацистских группах. Такая верность идее сегодня очень нужна, поскольку эти группы изменили название своей партии, надели костюмы и собираются идти в шведский парламент.

Что касается романов Стига Ларссона, мы с моими шведскими друзьями активно спорили о том, можно ли их рекомендовать. Это действительно захватывающие, увлекательные триллеры, но у меня к ним есть ряд претензий. Они слишком длинные, детальные, и в них, на мой взгляд, чересчур много компьютеров. Кроме того, их точка зрения на мир слишком мрачная и черствая, хотя это проблема большинства современных триллеров. Мир изображается как поле боевых действий, где есть злые враги, на которых следует нападать и уничтожать без всякой пощады. Думаю, у нас и так полно экстремистов и политических лидеров, которые в последнее время проповедуют эту философию, и мы не хотим, чтобы то же было в наших книгах.

Что касается постоянно возникающих связей между Блумквистом и женщинами, встречающимися ему на пути, – избавьте меня от этого. Я слышал, что секс он добавил только для того, чтобы сделать романы более коммерческими, но лучше бы Ларссон этого не делал. С тех пор, как сорок лет назад шведский фильм „Я любопытен“ ( I am Curious) неожиданно стал хитом в США, мы, шведы, вынуждены были жить с репутацией развратников. Мы пытались убедить американцев, что занимаемся случайным сексом не чаще, чем остальные народы, и только я начал думать, что нам поверили, появляется Микаэль Блумквист, который то и дело заваливает в постель своих коллег…»