Звезда по имени Стиг Ларссон

Предположение о том, что Стиг Ларссон много лет не общался с отцом и братом, спорно, однако журналист действительно не был женат на своей подруге Еве Габриэльссон, а потому, согласно шведскому законодательству, она не унаследовала его собственность и литературное творчество (прежде всего романы трилогии «Миллениум»). Наследниками являются его отец Эрланд и брат Йоаким. Причина, по которой Стиг и Ева не были женаты, известна: он считал, что борьба с экстремистскими группами подвергает его жизнь серьезной опасности, и, не заключая брак, до некоторой степени защищал Еву от этих угроз. Если бы Ларссон предвидел грядущий скандал, споры и борьбу, развернувшуюся за его наследство (как творческое, так и финансовое), он бы мог пересмотреть стратегию, чтобы избавить близких от боли и раздоров после своей смерти, — учитывая характер Стига, вряд ли он руководствовался философией «после меня хоть потоп». Ситуация с авторскими гонорарами и притязаниями на него обеих сторон еще больше осложнилась из-за шведских законов, связанных со смертью без завещания, в случае которой государство забирает 50 % доходов покойного прежде, чем на них смогут претендовать родственники.

В ноябре 2009 года в шведской и британской прессе были опубликованы интервью отца и брата Стига. Они решили предложить Еве компенсацию без дополнительных условий. Однако в одном из интервью Йоаким добавил, что для этого она должна позвонить им и сказать «пожалуйста». Читатели Стига Ларссона (многие из которых внимательно следят за этой печальной сагой) совсем не удивились мгновенной реакции Евы на такое высказывание. Она не стала делать публичных заявлений относительно предложения семейства Ларссонов, но дала понять, что не собирается обсуждать подобные дела в прессе.

Некоторые циники замечали, что такое предложение связано с попыткой вернуть один из самых ценных бриллиантов в короне наследия Стига: компьютер, оставшийся в распоряжении Евы Габриэльссон, где, вероятно, хранится написанный Ларссоном материал четвертого, незаконченного романа (в котором, по словам Габриэльссон, несколько сотен страниц). Компьютер лежит в целости и сохранности в сейфе Евы, и хотя это выглядит сюжетом одного из романов Ларссона, такая мера предосторожности вполне обоснованна.

Многие, в том числе норвежский издатель Ян Моберг, пытались поддержать Еву в кампании за получение тех денежных сумм, которые она считала своими, являясь неотъемлемой частью творческой работы Ларссона над трилогией. Ситуация, связанная с этими жаркими дискуссиями, была настолько серьезной, что даже возникли движения за изменение шведских законов о наследстве.

На момент последних заявлений в этих спорах состояние Ларссона оценивалось более чем в 20 миллионов фунтов стерлингов, и сумма продолжала расти во многом благодаря удачным шведским экранизациям (о которых будет сказано позднее; не исключена вероятность появления американских ремейков), а также отсутствию британского издания заключительной книги трилогии в мягкой обложке (на момент, когда семья Ларссона сделала вышеупомянутое предложение). Вряд ли можно отрицать неизбежность такого издания, учитывая феноменальные продажи первых двух томов.

По иронии, единственное завещание Стиг Ларссон написал под влиянием юношеского энтузиазма: все, что у него могло быть, он завещал коммунистической партии (несмотря на утверждение отца, что «Стиг никогда не был коммунистом»). Это завещание никогда не было официально засвидетельствовано, а потому состояние Ларссона перешло в совместную собственность его семьи и шведского государства. Несмотря на утверждение Евы, что, как гражданская жена писателя, она является естественной наследницей, по существующему шведскому законодательству у нее в этой ситуации нет законных прав. Она рассказывала, что отец и брат Стига вели с ней переговоры о компьютере с материалом четвертой книги, однако адвокат посоветовал ей не заключать никаких сделок. Последнее предложение в размере 20 миллионов крон (почти 2 миллиона фунтов) от семьи Ларссонов стало попыткой примириться с Евой: Эрланд с Йоакимом говорили прессе, что оно доказывает их желание сдвинуть переговоры с мертвой точки.

Все это время Ева писала собственные воспоминания о жизни со Стигом, и ее откровения о том, будто Стиг фактически порвал с семьей, свидетельствуют о нежелании Габриэльссон смягчать позицию. Какими бы воспоминаниями ни поделилась Ева в книге, ее содержание постоянно меняется — возможно, из-за продолжающихся споров и разногласий.