Звезда по имени Стиг Ларссон

Йоаким, брат Стига, — сложный и таинственный человек, который, подобно своему отцу, был вынужден учиться жить с невероятной славой покойного брата и справился с этой задачей (хотя, по его словам, не без труда). Насколько я понял из нашего разговора, Йоаким — убежденный англофил; он с удовольствием демонстрирует британским слушателям свой превосходный английский, более идиоматичный, чем у отца, но это свойство поколения. Среди своих многочисленных интересов Йоаким особенно подчеркивает любовь к популярной британской музыке шестидесятых, выделяя Рэя Дэвиса, композитора и лидера группы «Кинкс». Восхищаясь песенным талантом Дэвиса, он до сих пор следит за его творчеством и бывает на концертах музыканта в Лондоне. Как и многие шведы его поколения, он провел юность под звуки британского рока — уже упомянутых «Кинкс», «Битлз», «Роллинг стоунс». Бунтарская, анархическая позиция этих музыкантов серьезно повлияла на отношение Йоакима к обществу, сохранив свое влияние и по сей день. Подобно своему отцу Эрланду, он привык жить под пристальным (и зачастую глубоко негативным) вниманием, которое обращают на него из-за отношений со Стигом, однако Йоаким, как становится ясно любому, кто проведет с ним хотя бы немного времени, очень независимый человек, и в нем есть спокойная решимость не попадать под влияние славы покойного брата. Это стремление проявляется в сардоническом и отстраненном чувстве юмора по поводу всего происходящего, хотя Йоаким отлично понимает: такое отношение следует контролировать, поскольку большинство людей ожидают от него благоговейного тона, с чем он готов согласиться лишь до определенной степени. Как и Стиг, он стремится быть верен себе, оставаясь интересной, интригующей, самостоятельной личностью независимо от отношений с покойным братом.

В 18 лет Стиг Ларссон встретил Еву Габриэльссон на марше против вьетнамской войны (что совсем неудивительно), и вскоре пара решила жить вместе. Временами их отношения были почти симбиотическими, несмотря на разницу в характерах. Ева стала историком архитектуры, и ее финансовая смекалка помогала им в то время, когда обличающая журналистика Ларссона оказывалась недостаточно прибыльной.

Ева Габриэльссон — удивительная, сложная личность, равноправный партнер в длительных отношениях со Стигом. В октябре 2009 года литературный редактор «Индепендент» Бойд Тонкин взял у нее интервью, получив интереснейшие сведения как о самой Еве, так и о человеке, с которым она разделила свою жизнь. Габриэльссон, прожившая со Стигом Ларссоном больше тридцати лет, вспоминала долгие разговоры о его начинающейся карьере писателя, а также беседу со своей сестрой, которая в середине девяностых вернулась в Швецию и увидела, как сильно изменилась страна. «Она не узнавала ни политику, ни менталитет, не понимала, по каким принципам живет общество», — рассказывала Ева Тонкину. Объясняя такое разочарование, Ева говорила: «Мы со Стигом подолгу обсуждали с ней эти темы», замечая, что для них и многих других шведов «нация, столь долго гордившаяся своими гражданскими идеалами сострадания и братства, каким-то образом потеряла свою душу».

«События девяностых, — продолжала Ева, — открыли людям глаза на жадность, систему вознаграждений, огромные компенсации при увольнениях руководителей компаний, беспредельную коррупцию… так или иначе, это было полное неуважение к традиционным шведским ценностям: честности, равенству и общему благу. Для нас это стало шокирующим открытием, особенно потому, что в результате никто так и не понес наказания… в определенном смысле, наивные представления о Швеции как о стране мечты с грохотом разрушились в один миг».

Когда Тонкин брал это интервью, шведская экранизация первой книги, «Девушка с татуировкой дракона», снятая Нильсом Арденом Оплевом, собрала большую аудиторию по всей Европе, однако средства массовой информации уделяли большее внимание спорам о собственности Ларссона и страстной кампании, затеянной в Швеции для передачи Габриэльссон прав, которые, по мнению многих, и так ей принадлежат.

Тонкин отмечал, что, несмотря на всю легкость чтения романов, Ларссон и Лисбет Саландер передают «скрытый поток ярости и боли читателей Швеции и других стран. Это может быть связано с печалью из-за всеобщей утраты невинности и угасающей веры в честное общество. Саландер — это жертва самого разного насилия, преданная психиатрией и социальными службами». По мнению Тонкина, «шведы изображаются нацией, которую ослабила группа головорезов и шпионов на самом верху, чья вина и ответственность за перенесенные Саландер суровые испытания постепенно раскрывается в сюжете книг».

Ева Габриэльссон возражает, что не нация в целом, а читатели романов испытывают гнев и бессилие из-за каждодневной несправедливости и коррупции. «Все дело в разочаровании ущербностью политиков… книги ясно говорят о том, что важен каждый человек, что людей нельзя оскорблять, лгать им, вводить в заблуждение, обманывать ради денег, власти или чьего-то престижа».