Звезда Полынь

— Есть, но обжаренный по всем правилам кулинарного искусства, — Глыба продемонстрировал нам оплавленный ПДА бедняги.

— Короче, делаем так, — резюмировал Индус. — Глыба, тащи мешок жмурика Добродию, доложись, что и как, а мы с Малым до Копачей прогуляемся, посмотрим, что там случилось.

— Сейчас? Ночь на дворе.

— До утра этот самый Толян может не дожить, я так думаю, — Индус повернулся ко мне. — Ты как?

— Да вобщем, я за, — ответил я. Меня так захватило происходящее, что я даже не думал о возможных опасностях ночных шатаний по окрестностям Янова.

— Ну и славно. Тогда пошли. Может, еще успеем живую душу у Зоны отвоевать.

Арсенал мертвецов

Ночная прогулка по Зоне вышибает хмель из головы лучше любого вытрезвителя. С другой стороны, был бы я трезвый, я, наверное, никогда бы не согласился на план Индуса. Пьяным, как известно, море по колено, вот и отправились мы в Копачи. Но обо всем по порядку.

Итак, простившись с Глыбой, мы с Индусом двинули к деревушке Копачи. Индус велел мне идти впереди, и это вызвало у меня подозрение, что сталкер задумал использовать меня, как отмычку. Но Индус, догадавшись, о чем я думаю, тут же объяснил мне, в чем дело.

— Со снорками встречался когда-нибудь, Малой? — спросил он. — Сто пудов, не встречался, тогда бы понял, что к чему. У этих козлов манера затаиться где-нибудь за камушком, а потом сзади прыгать на последнего сталкера в колонне. Верняк атака. Ты только гайки бросай и далеко вперед не убегай, а то потом придется с тебя горелую корку отковыривать.

До Копачей, маленькой совершенно разрушенной деревни на северо-запад от Янова было, по словам Индуса, километра три. Недалеко, но большая часть пути шла через заболоченную местность, заросшую камышовником и высокими кустами — самые излюбленные убежища всякой дряни, начиная от слепых псов и заканчивая химерой. Удивительно, но ночную прогулку не только мы затеяли — едва мы отошли от Янова где-то на километр, впереди увидели огни фонарей. Навстречу нам шла группа сталкеров, человек шесть.

— Чего по ночам шастаете, божьи люди? — поприветствовал нас один из них. — Артефакты ищете, или на задницу приключений?

— Человек у нас потерялся, — сообщил Индус. — Не встречали никого по дороге?

— Неа, — ответил сталкер. — Нынче Зона как вымерла, тишина кругом. Вроде только со стороны Копачей час назад стрельба какая-то слышалась. Не к добру это, не к добру.

— Спасибо и на этом. Доброй дороги!

— Слыхал, Малой? — спросил меня Индус, когда мы отошли от сталкером. — В Копачах стреляли. Чую, опоздали мы.

— Может, вернемся?

— Можно и вернуться. Покойник нас не осудит, что брательника его не нашли, мобуть, они уже на том свете встретились и над нами, дураками, посмеиваются.

— Сколько еще до Копачей?

— Километра два. Быстрым шагом за четверть часа дойдем.

— Пошли, — решительно сказал я. — Надо найти человека.

— Альтруизм — штука похвальная, — изрек Индус. — Топай, я за тобой.

Я едва не сказал в сердцах, это была его, Индуса идея переться на Копачи и выяснять, что там случилось, но удержался. Мы пошли дальше, по вязкой глинистой земле, всматриваясь и вслушиваясь в ночь. Было странно тихо, лишь временами шелестела листва деревьев под порывами ветра. В таком спокойствии было что-то пугающее. Но именно благодаря этой тишине я услышал — именно услышал, — находившуюся впереди «Жарку».

Это было тихое шипение, которое издает уже перекипевший чайник, если оставить его на выключенной конфорке. Естественно, в темноте я не мог разглядеть обычное для этой аномалии колебание воздуха, но самое странное — я и пламени-то вначале никакого не видел. Шипение явственно приближалось. Размахнувшись, я швырнул очередную гайку подальше, и в ночи полыхнула слепящая огненная вспышка. В следующий миг шипение перешло в мощный гул, и будто выросший из земли столб оранжевого огня с пугающей скоростью пошел прямо на нас.

— Влево! — заорал Индус, хватая меня за рюкзак.

Я едва не свалился, завопил, сделал несколько семимильных шагов, и почувствовал, как мои ноги уходят в трясину, а вокруг меня — ледяная вода, обжигающая даже сквозь комбинезон. Я даже не успел прийти в себя, а «Жарка» с громким гулом, напоминающим гудение ацетиленового резака, прошлась по тропе, на которой мы только что стояли, превращая в пепел камыши и кусты ивы и дрока. Раздался душераздирающий вопль — похоже, какой-то мутант попал в «Жарку», — и после этого все стихло. Еще минуты две мы с Индусом напряженно вслушивались в тишину ночи, но ничего не услышали.

— Кажись, все, — сказал Индус с удовлетворением в голосе. — Сильный был парень.

— Это ты о чем? — спросил я, стараясь не стучать зубами от холода.

— О покойнике. Если он в эту «Жарку» угодил, то с такими ожогами и такой кровопотерей еще почти полтора километра до Янова полз. Крепыш!

— Слушай, я сейчас льдом покроюсь. Уж не знаю, что хуже — изжариться или замерзнуть.

— Зато протрезвеешь до конца. Я так совсем протрезвел, могу в суде выступать… Пошли!