Звезда сомнительного счастья (СИ)

- Признаюсь, папенька, что ваше желание меня видеть после стольких лет, проведённых мною в конвенте, не может не удивлять – осторожно сказала я – Тем паче, что вы сами не спешили со мной пообщаться. Поэтому не нужно смотреть на меня столь сурово.

Пожалуй, я явно перегнула палку, потому что лицо родителя заметно покраснело, и он затрясся от гнева.

- К моему великому сожалению, твой характер совершенно не изменился за то время, которое ты провела вдали от дома. Ты по-прежнему наглая дикарка, которая своими сумасшедшими выходками заставляет обращать на себя внимание! Так что леди Розалина была права, когда попросила отправить тебя подальше. Жаль только, что наши надежды на монастырское воспитание оказались необоснованными.

Папенька перевёл дух, собираясь и дальше выплёскивать свою желчь, а мачеха бросила на него быстрый испуганный взгляд, когда он в запале крикнул, что это она была инициатором того, что маленькую девочку просто выбросили из дома. Я криво улыбнулась. Я всё время гадала, как так случилось, что из девочки из хорошей семьи выросла такая… прости Господи… Оказывается, всё просто – это нелюбовь мачехи и пренебрежение отца вырастили из малышки злобную стерву.

Пока я залезала в дебри психоанализа, папаню уже конкретно затрясло, и я чуть было не пропустила самое главное.

- Ну, что же! Если уж ты так настаиваешь на том, чтобы тебе было разъяснено твоё появление в этом доме, то изволь! Когда тебе не исполнилось и десяти лет, я заключил брачный договор с лордом Себастьяном Хаксли. Согласно которому ваша свадьба должна состояться после того, как тебе исполнится двадцать одна зима, и ты станешь совершеннолетней.

Вот как! А ничего нового я сейчас и не услышала. Причина того, что про старшую дочь вспомнили спустя столько лет, могла быть только одна. Я победно улыбнулась своим мыслям, подбоченилась и важно изрекла:

- Вы всё верно сказали, папенька: «Мне уже исполнилась двадцать одна зима, и я стала совершеннолетней»! А это значит, что теперь я в своём праве и вольна распоряжаться своею судьбой так, как мне только вздумается! Вы же не можете меня заставить, не правда ли? – я закончила толкать речь и упёрла руки в бока.

Последний факт у меня вызывал оправданное сомнение, но я постаралась его замаскировать апломбом.

Куинси молча отрицательно покачал головой и добавил с некоторой печалью в голосе. Казалось, что злоба его оставила.

- Да, не могу.

Затем он подошёл к стене, рядом с которой стоял резной шкаф тёмного дерева, и извлёк оттуда несколько бумаг, после чего вручил их мне.

- Это один из экземпляров. Ещё один находится у моего поверенного в столице… ну, и у второй стороны сделки, конечно, он имеется…

Я торопливо пробежала глазами документ. Так… Елена Мария Фредерика, леди Деймор… выходит, ваша покорная слуга, так, что тут ещё… от её имени… вот! Обязательства сторон! Н-да! Дела! Если я полагала, что две тысячи гольденов – впечатляющая сумма, то, что вы скажете о тринадцати? Я прочла ещё раз. Боюсь, что я ничего не напутала, и мои глазыньки меня не обманывают.

Я устало плюхнулась в кресло и закинула ногу на ногу, не обращая внимания на то, как презрительно поджала губы Розалия. Да знаю я, что леди себя так не ведут! Могла бы, так ещё и грязно выругалась, глядишь, и полегчало бы.

Вместо этого я криво улыбнулась и пробормотала:

- Ну, что же! Одно меня, безусловно, радует! Такая сумма штрафа из-за сорванной сделки может означать только одно – что у меня вообще теоретически есть эта сумма для уплаты.

На папеньку мой юмор оказал самое негативное влияние, и его снова распирало от праведного гнева, он вдохнул побольше воздуха, и я узнала, что он же старался только ради меня, поскольку лорд Хаксли уважаемый и крайне обеспеченный человек, который был в состоянии составить моё счастье. А я вместо того, чтобы покорно поцеловать родителя и запоминать слова клятвы, веду себя самым неподобающим образом.

При этом он выглядел до того расстроенным, что я невольно засомневалась в своём мнении, которое у меня сложилось о лорде Куинси.

- Итак! – отец смотрел на меня – Каков будет твой ответ? Задерживать с ним мы больше не можем, ибо это уже переходит все границы приличия.

Я уже знала его. Понял это и Куинси. Поэтому я подняла голову от собственных коленей, открыла рот для того, чтобы отказаться от такого сомнительного счастья, когда увидела лицо своей мачехи. Как это ни странно, но она в нашем разговоре не принимала участия, предпочитая быть просто элементом декора, что на неё было совсем не похоже… а сейчас на её лице было выражение дикой радости от того, что я скажу: «Нет!». Что это значит? В чём тут её выгода? Ну, допустим, лишусь я значительных денег, так ей-то что с того?

Поэтому я взглянула ещё раз на Розалию, на её выжидательно-алчное выражение лица, и сообщила:

- Конечно, я согласна на этот брак, папенька! Ведь лорд Себастьян уважаемый и крайне обеспеченный человек, который способен составить моё счастье!