Звезда спасения

Но сейчас речь не об этом. В тот момент я наслаждался жизнью, пороками общества и полной свободой передвижения, пока не столкнулся с обстоятельствами непреодолимой силы. Адептка родила. Я до последнего таскал её за собой по городам империи в поисках грешных душ, но однажды она начала так стонать и орать, что даже мне сделалось дурно. Оставил её в каком-то сарае одну, сел снаружи и с наслаждением слушал, как сама природа причиняет ей боль.

Ребёнок шёл тяжело. Я чувствовал — ведь там была моя сила. Пришлось даже подтолкнуть его наружу магией, чтобы случайно не умер и не рассеял всю мою мощь. Наконец, он родился. Она. Маленькая, синенькая, уродливая девчонка.

Вообще, не понимаю, чем эти дети привлекают людей: страшные, беспомощные, хрупкие. Я беспокоился за свою силу в столь непрочном сосуде, адептка же вообще ничего не соображала, только глупо улыбалась, глядя на этого червяка. Пришлось брать всё в свои руки: принимать вид призрачного волка-фамильяра (все остальные животные казались мне недостаточно гордыми) и устраивать их на постой к какой-то травнице. Облик волка пришлось оставить на время. Обстоятельства непреодолимой силы, говорю же.

Девчонка росла, но медленно. И пусть у меня было всё время этого мира, терять его не хотелось. Приходилось развлекаться охотой на тупую нечисть, которая пёрла на мою силу, жаждая заполучить её на дармовщинку. Но и это наскучило.

Люди, кстати, оказались не такими уж и тупыми и быстро догадались, что нечисть появилась в деревне из-за нас. Ну как быстро — через полгода. В общем, догадались. Взяли вилы, копья, факелы. Что там ещё требуется для хорошей вечеринки? А, точно! Какой-нибудь святоша а капелла.

В общем, собрались, и всем ансамблем явились к порогу травницы. Женщина она оказалась сердобольная и встала на нашу защиту. У меня аж язык из пасти вывалился от предвкушения веселья, и слюна закапала. До чего же милый и наивный народец. Местами.

Всю забаву обломала адептка. Ну, как есть дура. Схватила ребёнка и почесала в лес. Прямо в лапы к клыкухам. Якобы она так людей от смертоубийства спасала. Спасительница, мать её. Чуть всю окрестную нечисть собой не накормила. Еле отогнать успел.

Так начались наши переезды. Я бы даже сказал потаскушки. Таскались мы по сёлам и весям, нигде надолго не задерживаясь, чтобы не навлечь на деревенских и на себя беду, м-да... Позор, конечно. Я бы и возразил, но не хотелось ставить под удар девчонку. В смысле, свою силу. Ну, вы меня поняли.

Не понимаю, почему люди своих детёнышей называют ангелочками. Это же чисто демонята: орут чуть что, требуют себе всё внимание и совершенно уверены, что именно вокруг них должен крутиться мир. Я, конечно, не видел других детей и не могу судить, это нам с адепткой так повезло, или демоническая сила внутри проявлялась, но рядом со мной росло маленькое чудовище.

Чудовище, кстати, назвали Нейной. Хорошее имя. Демоническое. Наследница пламени означает. Она и правда унаследовала моё чёрное пламя. Не навсегда, само собой. Я решил забрать его, как только мой Огонёчек подрастёт, а то померла бы во время передачи. И пришлось бы ловить потом свою мощь в свободном эфире.

Пороки у Нейны начали ярко проявляться с самого младенчества: через каждый час скандал. Как в руки что-то попадёт — сразу в рот тащит. Про любовь к женской груди вообще молчу. Но прошло года в два. К трём-четырём годам она перешла к более сложным порокам. Самым моим любимым занятием было наблюдать, как она строит все игрушки, столовые приборы, палочки и травиночки в ряд и командует ими. Я обожал, когда она злилась и ломала всё, что так долго и старательно создавала. Какой талант к бессмысленной жестокости. В этом было что-то такое… родное. Без сомнения — это был самый демонический ребёнок из всех. Нейна жила порывами и чувствами. Отлично знала что хочет, и никогда не врала себе. Только другим.

С силой, правда, вышла накладочка. Людям такая мощь по возрасту не положена, а Нейна с трёх лет начала швыряться чёрным огнём, стоило ей только расстроиться. А расстраивалась она постоянно. Пришлось научить её делать маленький мячик — люди называют его сферой смерти, — с ним девчонка и играла. Остальную силу я притушил и заблокировал возможность формироваться в заклинания. Тьма хоть и неохотно, но подчинилась — всё-таки я тут хозяин. Впрочем, при сильных потрясениях у Нейны она всё же расплёскивалась, но тут уж ничего не поделаешь.

Пожалуй, это время мне вспоминать даже приятнее, чем то, что было до рождения Огонёчка. Увы, оно закончилось быстрее, чем мне бы хотелось. Когда Нейне исполнилось семнадцать, эту дурную адептку — её мать — задрала стая дрекаваков. И это после того, как я годами (годами!) её спасал — только силы зря тратил.