Звезда среди ясного неба

Оказалось, что Сережа ушел от Светы к Тане, и теперь его мать, сестра и бывшая жена дружно ненавидят Таню. Светины дети вдруг стали хорошими, а общий ребенок с Таней, конечно, воспитывается неправильно. И о Сереже Таня не так заботится, как следовало. Вот когда он жил со Светочкой… А до Светочки с мамой и сестрой…

— Почему они вас ненавидели? — спросила я у Петра Аркадьевича. — По-моему, они должны быть вам благодарны.

— Это по-твоему, Наташа. Но это же — суперзвезды или считающие себя таковыми. То есть я ни в коей мере не отрицаю, что оба талантливые люди. Но талантливых много, а трудяг — единицы. Ты посмотри на западных звезд. Как они работают! Они же ведут жизнь, полную ограничений. А наши наоборот — поддаются всем искушениям, предаются всем грехам, испытывают все возможные удовольствия. Они не хотят работать! Они не хотят себя ограничивать! Сколько-то держатся, потом сходят. Поэтому нашим обязательно нужен продюсер типа меня, чтобы держать в узде. Иначе протянут еще меньше. Но и Юрий, и Аглая меня ненавидели. Регулярно высказывали мне претензии — что я ограничиваю их свободу, покушаюсь на частную жизнь и все в таком роде. Ну ты же слышала, что сегодня говорил Юрка! А я считаю, что пусть деньги лучше детям достанутся, чем он их пропьет неизвестно с кем! Да, может, кто-то из этих детей потом его в старости содержать будет. Если он, конечно, доживет до старости, что сомнительно…

— Насколько я понимаю, у Аглаи не было подруг, — заметила я.

— Не было, — кивнул Петр Аркадьевич. — У таких дамочек подруг не бывает. Хотя общалась она с очень большим количеством народа. Но это же серпентарий! Сегодня они лежат на соседних столах в косметическом салоне и моют кости какой-то знакомой, которой удалось подцепить богатого и успешного мужика, а завтра одна из них с той, которая подцепила, уже моет кости вчерашней собеседнице. Последняя же еще с кем-то поливает дерьмом обеих. Для них это нормально. Но душевных отношений нет. Есть конкуренция — за деньги, роли, выступления. Отдать должное, гораздо лучше работают провинциальные девчонки, которые приехали к нам или в Москву с голым задом и страшно хотят пробиться, лучше — выйти замуж за олигарха. То есть пробиться для того, чтобы удачно (по их мнению) выйти замуж и больше никогда не работать. В частности, поэтому я зарекся работать с девочками. Но Аглая, как я тебе сегодня рассказывал, ко мне попала по просьбе ее отца…

— Вы ему звонили?

— Нет пока. Следователь сказал, что сам с ним свяжется, я дал номер личного телефона. Для меня так лучше. Я пока не готов говорить со Станиславом. Вот остынет немного… Знаешь, неприятно слышать, когда тебе говорят, что ты в чем-то виноват, а на самом деле ты не виноват вообще. Что я мог поделать?!

— Петя, успокойся. Ты не мог заставить ее прекратить встречаться с мужиками. Налей нам лучше еще винца, — сказала Нина Степановна.

Мы еще выпили. Я съела вторую порцию жаркого. Надо будет взять рецепт у Нины Степановны!

— Да даже если бы она замуж вышла, то не успокоилась бы! — воскликнул Петр Аркадьевич. — Хотя замуж она не хотела.

— Да, она мне говорила, что не представляет, как можно жить с одним мужчиной, — вспомнила я.

— Масса женщин живут и счастливы, — заметила Нина Степановна. — И мечтают как раз об этом. И как можно никого не любить? Вообще никого?! Аглая же никого не любила. Ни мужчину, ни женщину, ни ребенка, ни животное.

Упомянутое животное вздрогнуло во сне, но головку с хохолком так и не подняло.

— Аглая любила себя, — сказал Петр Аркадьевич. — На всех остальных ей было наплевать. Но о мертвых или хорошо, или никак. Давайте еще разок ее помянем…

Мы помянули, Петр Аркадьевич посмотрел на Нину Степановну и попросил ее принести нам с ним чаю в его кабинет.

— Давайте я вам помогу, — предложила я.

— Не надо, Наташа. Идите с Петром Аркадьевичем. Я тут все уберу и пойду к ребенку. А то вдруг проснется, а меня нет.

Я поняла, что Петр Аркадьевич хочет поговорить со мной о чем-то важном…

Глава 6

Джулия подняла головку, как только я встала, посмотрела на меня сонными глазками, соскочила со стула (хотя ей явно не хотелось этого делать) и потопала за нами, в кабинете устроилась в свободном кресле. Я поняла, что эта собачка спит только на кроватях, креслах и стульях. На полу не будет.

И тут я вспомнила про ошейник… Аглая им очень гордилась. Ошейник у Джулии был с настоящими бриллиантами, причем не мелкими, делался по спецзаказу. Я не знала, сколько он стоил, но явно не мало.

Я сказала про ошейник Петру Аркадьевичу. Он посмотрел на собаку.

— А дома она в ошейнике ходила? — Он явно этого не помнил.

— Когда Аглая меня принимала, Джулия всегда была в ошейнике. Я же не видела Джулию вне квартиры.

Петр Аркадьевич пожал плечами. Вероятно, ошейник, пусть и с бриллиантами, его мало волновал. Потом он словно очнулся и посмотрел на меня.

— Ты что, думаешь, что Аглаю из-за ошейника убили?!

— Нет, но…