Звезда Стриндберга

От бетона отломился кусок плиты, и вонючая жижа брызнула ему в лицо.

– A bisele naches! – выругался Дон.

Он наклонился, пытаясь побороть приступ тошноты. Ему послышался голос Эвы: что-то там она должна захватить. Он оглянулся. Эва исчезла. Дон никак не мог сообразить, куда она делась. Ботинки и носки были полны ледяной воды.

– Силы небесные…

И в ту же секунду, словно услышав его божбу, у люка замелькал фонарик. Эва спускалась по лестнице. В руках у нее был большой серый камень – она с гордостью осветила его фонарем.

Дон побрел к лестнице и принял из рук в руки тяжелый булыжник.

– Ты уверена, что не хочешь принять участие в экспедиции? – спросил он.

Эва засмеялась, но тут же закрыла рот руками. К этой вони привыкнуть было невозможно.

Ноги совершенно окоченели. Он с трудом вернулся к саркофагу, вставил в щель отвертку и начал колотить по ней камнем. Деревянная ручка расщепилась при первом же ударе. Левая рука, которой он удерживал инструмент, онемела.

Дон остановился, совершенно обессиленный. Оставалось только надеяться, что отвертка вошла достаточно глубоко. Он отступил на шаг, собрался с силами и бросился на инструмент.

Плита, прикрывающая саркофаг, сдвинулась. Он еле удержался, чтобы не упасть.

Дон взялся за отошедший край и стал тянуть его на себя.

Плита подалась неожиданно легко. Мало того, она оказалась очень тяжелой. Он не смог ее удержать, и плита с глухим всплеском рухнула под воду. Слава богу, не на ногу, успел подумать он.

Дон всмотрелся в глубину узкого саркофага. Эва выгнулась на лестнице, стараясь, чтобы луч фонарика проникал в могилу как можно глубже. Прямо перед ним виднелся какой-то бледно-желтый шар, облепленный черными нитями. Он не сразу сообразил, что это череп.

– И что теперь? – крикнул он Эве.

– Попробуй вытащить его наружу!

– Gotteniu…

– Возьми за плечи и потяни.

Дон сжал челюсти и заглянул в саркофаг. Мальро лежал на спине.

Он завел руку поглубже, ведя ее вдоль стены, чтобы не задевать щеки покойника и то, что когда-то было ушами. Нащупал что-то костистое – скорее всего, плечо.

– Осторожнее! – Громкий шепот Эвы.

Он потянул – никакого результата. Тогда он завел обе руки. Труп сдвинулся с места со звуком, напоминающим звук открываемой «молнии», – скелет освободился от последних остатков кожи, прилипшей к каменному дну саркофага, и заскользил к выходу.

На этот раз он потянул слишком сильно – только хорошая реакция помогла ему подхватить затылок и остановить скольжение.

В свете фонаря лицо француза показалось ему довольно хорошо сохранившимся – скулы были частично покрыты кожей. Кое-где, впрочем, кожа истлела, и виднелись сухожилия, удерживающие нижнюю челюсть в суставе.

– Какие-нибудь повреждения? – тем же страшным шепотом крикнула Эва.

– Это же была газовая атака… – Он тоже почему-то начал шептать. – Посвети на лицо.

По-прежнему удерживая голову, Дон левой рукой разжал челюсти покойного. И там, во рту, где уже не осталось даже следов плоти, в луче фонарика блеснуло что-то белое.

Он ухватил предмет пальцами, задевая зубы, вытащил наружу и показал Эве.

Под тонкой пленкой грязи была хорошо видна молочно-белая пятиконечная звезда с фотографии Эберляйна. Та самая, которую немец называл звездой Себа. Вторая часть навигационного прибора Нильса Стриндберга.

– Дай ее мне, – прошептала Эва.

Дон не торопился. Он попросил Эву еще раз посветить в глубину саркофага. Там было что-то еще. Он запустил руку как можно дальше. Ему пришлось разжать лишенные кожи пальцы скелета, чтобы вытащить наружу сложенный в несколько раз лист. Он показал его Эве.

– Передай мне! – уже в полный голос крикнула Эва. – Тебе неудобно, ты можешь уронить!

Он сделал шаг к лестнице и постарался достать руку Эвы.

Череп выскользнул у него из рук и начал медленно клониться назад, пока не стукнулся о бетонную стену. Запрокинутая голова уставились на Эву пустыми глазницами, но она, поглощенная находками, не замечала ничего.

– Это какое-то письмо, – сказала она. – Это…

Послышались странные звуки. Дон оглянулся. Шейные позвонки, лишенные поддержки истлевших связок, были уже не в состоянии удерживать тяжелый череп и один за одним выходили из сочленений. Через мгновение череп повис на последнем сухожилии, но и оно не выдержало. Голова Камилла Мальро с глухим всплеском рухнула в коричневую жижу, затопившую пол мавзолея.

На поверхности забулькали пузырьки воздуха – в пустотах черепа, очевидно, сохранился воздух.

31. Телефон

Было время ланча, и многоголосый шум из открытого кафе «Старый Том» проникал в окно четвертого этажа. В номере стоял устойчивый могильный запах. На полу лежали перемазанные грязью останки брюк и носок Дона, а в ванной, после отчаянной попытки их отмыть, бесконечно долго сохли сапоги «Др. Мартене».

Дождь наконец кончился, и сквозь тонкие льняные шторы проникал робкий солнечный свет – слишком робкий, чтобы разбудить Эву и Дона. Они лежали рядом совершенно неподвижно, укрытые одним махровым одеялом.