Звезда Тухачевского

«А у него есть голова на плечах, — мысленно похвалил гравера Науйокс, хотя желание этого Путцига получить письменное подтверждение вызвало в нем острое недовольство и не входило в его планы. — Неужели он не понимает, что, завершив работу, он преждевременно отправится в путешествие на небеса? Такие свидетели, даже самые преданные, крайне опасны».

— Кроме того, — продолжал гравер уже деловым тоном, — мне потребуется несколько пишущих машинок с такой же клавиатурой, как в штабе вермахта. И разумеется, машинка с русским шрифтом, точно такая, какими пользуются теперь в Кремле.

— Не беспокойтесь, — заверил его Науйокс, — это уже наши проблемы. Вы будете обеспечены всем необходимым. Главное — результат.

«Что касается русской, да еще и кремлевской машинки, то это задачка посложнее, — прикидывая возможные варианты действий, подумал Науйокс. — Ничего, и этот орешек нам по зубам».

(И впрямь «орешек» удалось расщелкать с помощью белоэмигранта князя Авалова, который весьма активно сотрудничал со службой безопасности, обеспечивая себе благодаря усердному стукачеству возможность хотя бы изредка посещать рестораны.)

— Но прежде я хотел бы убедиться в вашем мастерстве, — сказал Науйокс граверу, когда все необходимое было доставлено.

Он протянул Путцигу лист документа, на котором в конце текста стояла подлинная подпись Тухачевского. Путциг бережно принял лист и удалился в отдельную комнату. Не прошло и четверти часа, как он появился на пороге и вручил Науйоксу два листа бумаги.

— Сравните, прошу вас, — потупив глаза, произнес Путциг. Науйокс уселся в кресло, положил листы рядом, пристально рассмотрел две подписи: подлинную и поддельную.

«Невероятно! — едва не воскликнул он вслух. — Полнейшее сходство!»

Но граверу он сказал сдержанно, не выдавая своего восторга:

— Я принимаю работу. Партия воздаст вам должное и за ваше мастерство, и за ваше бескорыстие.

И тотчас же помчался к Гейдриху.

— Да вы просто волшебник! — прокричал Гейдрих. — Превосходный результат!

Он еще долго любовался подделкой и наконец, утихомирив свою радость, протянул Науйоксу какой-то список.

— Вот имена и подписи офицеров, которые должны упоминаться в документах, — уже по-деловому сказал Гейдрих.

Науйокс срочно передал список Путцигу и через четыре часа получил готовую работу. Текст письма Тухачевского был выполнен безукоризненно, оставалось проставить на нем необходимые штампы и сделать фотокопии.

Тот, кто, по замыслу Гейдриха, должен был изучать попавшее к нему досье, не смог бы не поверить в его безусловную подлинность. В сфабрикованных документах упоминались такие известные лица, как генерал-полковник Сект, его преемник на посту главнокомандующего рейхсвера генерал Хайс, генерал Хаммерштейн… Почти на каждой странице имелись пометки тех, кто знакомился с документами. Главное же состояло в том, что, ознакомившись с досье, можно было прийти к непреложному выводу: немецкие и советские генералы сходились во мнении, что их армии были бы куда более мощными, если бы можно было избавиться от сжимавшей их в стальных тисках партийной верхушки. Лишь записка Канариса, адресованная фюреру, получилась излишне многословной. Гейдрих приказал сократить ее и стал размышлять, удастся ли ему убедить Гитлера подписать заготовленный ответ Канарису: подделать подпись фюрера не осмелился бы никто.

— Не забудьте вложить в досье расписки советских генералов в получении крупных денежных вознаграждений за передачу вермахту секретных данных о Красной Армии, — приказал Гейдрих Науйоксу.

Когда Гейдрих доложил Гитлеру полностью подготовленное досье (а подготовить его удалось за четыре дня!), фюрер выразил свое удовлетворение и восхитился тем мастерством, с каким была изготовлена эта фальшивка.

— Что касается плана вашей операции, Гейдрих, — счел нужным отметить Гитлер, — то он представляется мне в целом логичным, хотя и абсолютно фантастическим. Но да поможет вам Бог! Немедленно приступайте к завершающей стадии операции. Если все пройдет успешно, мы поколеблем устои авангарда Красной Армии в расчете не только на данный момент, но и на многие годы вперед.

«Да, — подумал Гейдрих, — досье — это всего лишь полдела. Теперь надо мастерски подбросить его русским, чтобы оно попало прямо к Сталину».

Словно разгадав его мысли, Гитлер, широко осклабившись, сказал:

— Представляю себе, как будет рад этому досье великий вождь всех народов Иосиф Сталин!

27

Николай Иванович Ежов был на вершине счастья: вот когда зазвучат фанфары в его честь, вот когда золотыми буквами будет вписано его имя в летопись Советской державы, вот когда он навеки заслужит благодарную память потомков!