Звезда творения

— Да всем больно! Лечиться вон тоже больно! Ладно, послушай… — он понизил голос и наклонился к моему уху. — Я хотел поговорить с тобой, когда вернемся, но вижу, что кое-что придется сказать сейчас. Я тоже не в восторге от того, что здесь делается. Но у нас с тобой выбора нет. Нам придется играть по правилам Вилора и моей дорогой матушки, чтоб ей… Тут такое творится, ты себе не представляешь… За эту женщину не беспокойся — мы просто вернем ее мужу, а уж он наверняка знает, как снять иглу. Положит ее в хирургию в Северо-Каменске хотя бы… Аррет не Земля, Галка, но и Земля — не Аррет. К завтрашнему дню она будет в порядке. Ладно, давай погрузим ее. Да не бойся ты, ничего с ней не случится. Нам нельзя опаздывать, иначе Вилор нас заподозрит. А ты знаешь, какой он…

Обратно Вжик ехал сам, плавно и медленно, насколько это было возможно по бездорожью Аррета. Мы с Майком шли рядом, помогая еле державшейся на сиденье Маргарет. Она больше ничего не сказала, сидела, по-прежнему полуприкрыв глаза и сжав губы. Видимо, Майк все-таки опасался провокаций с ее стороны, потому и взял меня с собой. Для подстраховки… Ночь царила над темной землей. Я без конца спотыкалась, потому что ничего не могла разобрать под ногами. И правда, без байка мы бы не справились. Луна заваливалась к краю горизонта, а с противоположной стороны неба уже прорезалась едва заметная синяя полоса. Время здесь явно текло не вполне синхронно с нашим. Я вынула из кармана телефон и проверила часы: на нашей стороне только-только приближалась полночь.

— Мы должны пройти лабиринт около полуночи, — проинструктировал Майк. — А потом… Послушай меня. Там может быть всякое. Ты не удивляйся, а постарайся не подставиться. Никуда сама не лезь. Короче, побереги себя, потому что, кроме тебя самой, этого никто не сделает. А потом мы еще раз поговорим о всяком разном, интересном.

— А что такое может быть?

— Да что все что угодно. Например, ее муж притащит своих бойцов для ее освобождения. Или полиция нагрянет — всякое же бывает. В общем, смотри в оба, сиди тихо и делай, что тебе говорят…

— С какой это неожиданности вдруг такая забота обо мне? — хмыкнула я.

— С такой, — ответил Майк, подумал, потом обошел Вжика, притянул меня к себе и неожиданно крепко поцеловал в губы.

И я, к своему изумлению, обнаружила, что мое тело не очень-то возражает. А душа все еще пребывает в глубоком шоке от того, что ей пришлось здесь увидеть и понять…

Мы прошли лабиринт ровно в полночь. Условленного часа еще пришлось подождать и постоять под проволокой, под присмотром Хонга (или не Хонга) и его нового хозяина. На Аррет наконец опустилась тишина. Не слышны были ни голоса, ни звуки работы в мастерских. Все здесь словно замерло в ожидании нашего ухода. Маргарет, по-моему, пребывала в обмороке или спала. Она обмякла, и только поддержка Майка помогала ей удержаться на сиденье. Я чувствовала, как напряжение внутри меня растет. Лабиринт казался обманчиво спокойным и темным, но что будет на той стороне? В любом случае, даже если опасения Майка напрасны и обмен пройдет спокойно, лично мне все равно не избежать неприятностей… Я старалась не думать о том, что буду делать дальше. Я просто этого не знала. Майк выглядел рассеянным. Иногда он начинал задумчиво мычать себе под нос какую-то невнятную мелодию, потом надолго умолкал. Подумал и погасил фару Вжика — так что мы остались в полной темноте.

Наконец братец сверился с наручными часами. Я заметила, что он не очень-то доверяет всяким электронным устройствам на этой стороне.

— Ну, — сказал он преувеличенно бодрым тоном, — пора. Да хранит нас Хаос…

На этот раз кровью пришлось поделиться мне.

Хонг и его вожатый быстро остались позади. От волнения переход дался мне легче, чем в прошлые разы, но пружина нервного напряжения сжалась до отказа. Когда небо раскрылось над нами, явив темный колодец миров, Маргарет очнулась и тихо застонала. Три часа, сказал Жмурик. Игла продержится три часа. А потом? Хотя может быть так, что и трех часов она не проживет. Ведь наш мир слишком быстро впитывает всю магию, какая приносится извне…

От этой мысли меня аж заколотило. Меньше всего мне хотелось стать причиной чьей-то смерти, тем более — смерти человека, который ничего плохого мне не сделал. Надо суметь предупредить Виктора… Фаза перехода сменилась, и черное небо, полное миров, вновь скрыл сгустившийся туман. Меня затошнило, а Маргарет попыталась упасть с сиденья.

— Все будет хорошо, — сказала я ей, осторожно придерживая за плечи. — Все будет хорошо, вот увидите, скоро вы вернетесь домой…

Братец искоса посмотрел на меня и выдавил:

— Дурочка…