Звезда упала

Михаил, по-прежнему нигде не задерживаясь, направился прямо в кабинет председателя.

Ему повезло, Кондратов оказался на месте. Поднял на входящего большую голову с заметной сединой по бокам, дружелюбно улыбнулся, блеснув фиксами:

– Здорово, Михаил, заходи!

Уважил посетителя – встал из-за стола, шагнул навстречу, крепко пожал ему руку.

– Чего с утра пожаловал? Случилось чего?

– Тут такое дело, Глеб Филиппыч… – замялся вошедший. – Короче, надо мне опять в город ехать.

– Ты же недавно был? – удивился Кондратов.

– Это верно, – согласился Михаил. – Был-то был, да только мы этот новый комбайн хорошо если к зиме дождёмся, коли я не поеду. Никого ж нет, приходится самому толкачом работать… Отпусти меня, Филиппыч… За меня Бочков останется. Он парень надёжный.

Кондратов внимательно смотрел на директора МТС. Всё на словах выходило правильно, хотя у него не впервой возникло странное ощущение, что Денисов чего-то недоговаривает. Но допытываться он не стал, боялся случайно затронуть волнующую его тему, опасался невольно выдать себя, показать излишний интерес.

– Ну что ж, надо так надо, – сказал он. – Тем более мы с тобой фронтовики, должны помогать друг дружке. Зайди к Маше, скажи, чтоб командировку оформила. Ты когда хочешь ехать?

– Завтра, – неожиданно расплылся в улыбке Михаил.

По тому, как он просиял, Глебу ещё больше показалось, что дело не только в комбайне, в чём-то ещё. Из-за техники, даже дефицитной, люди так не радуются. Но он тут же одёрнул себя. Чёрт его знает, может, этот Денисов забывает, что он инвалид, когда со снабженцами воюет, начинает чувствовать себя полноценным человеком, мужиком. Наверное, потому и возликовал.

– Ну ладно, счастливо тебе, – попрощался он. – Не застревай там надолго, смотри. Ты здесь нужен.

– Да нет, что ты! – с тем же лучезарным выражением лица откликнулся Михаил. – Только подтолкну всё маленько и сразу назад. Дня за три управлюсь. Спасибо тебе, Филиппыч!

Он повернулся и бодро захромал прочь.

Глебу при этом стало почему-то окончательно ясно, что он был прав, какая-то в этой затее с новой командировкой таилась дополнительная закавыка.

– Слышь, Миш? – не выдержал он.

Михаил остановился у самой двери, повернулся.

– Ну?

– Ты это, извини, что я лезу… Чего там у тебя с женой происходит? Я тут её пару раз видел, какая-то она совсем смурная ходит… Может, помочь чем?

Михаил ответил не сразу. Прищурился, пожал плечами.

– Чем ты тут поможешь, Филиппыч, если жизнь трещину дала… Спасибо, конечно, но как-нибудь я со своей сам разберусь. А ты вот лучше скажи, почему это мне перестали пятнадцать рублей платить, которые я за свою Красную Звезду получал? Деньги, конечно, невеликие, но всё же какое-никакое подспорье было ежемесячно…

Кондратов нахмурился:

– Я тебе, Миша, ничего объяснять не буду. И вообще советую никому эти вопросы не задавать, не нашего это ума дело.

Они помолчали.

– Я вон за Красное Знамя тоже уже не получаю, – негромко добавил Глеб. – На червонец больше было, чем у тебя.

Михаил горько усмехнулся.

– Ладно, Филиппыч, я тебя понял. Ну, я побёг, хочу на десятичасовой успеть.

И он вышел.