Звезда в опасности. Тревожная красота. Кровь в солярке

Шурин работал в табачной промышленности, если быть точным, он контролировал косвенные налоги. Худой, высокий, быстро теряющий слух, он являл миру приветливое лицо и любезные манеры.

— Подай нам аперитив, Огюста!

— Вам бы только аперитив пить, — упрекнула его жена.

Но улыбка ее была полна доброты. В семейном кругу Шап чувствовал себя хорошо, его беспокойство отходило на задний план, казалось менее реальным, он чувствовал себя защищенным.

— Начнем мы с вина из Полана, три года выдержки в бутылке, затем розовое вино с Корбиеров, оно чуть суховато для зайца: два года в бочонке и четыре в бутылке. А на десерт белое винцо из Тарна, напоминающее скорее Гайакское — меня снабдил им один кюре из Алби, вон целая бутыль, что скажешь, Жано?

— Думаю, это нам годится.

— Что он говорит? — осведомился шурин.

— Он сказал, что мы здорово надеремся, — объяснил Шап.

— Еще как! — весело подхватил шурин. — Приступим!

В первый раз с той зловещей ночи Шап ощущал хоть какой-то аппетит. Кухня была просторной, но теплой и уютной, красная плитка пола блестела. Перед камином, в котором тихо горели два виноградных пенька, две собаки Рагондена блаженно вздыхали, положив морды на вытянутые лапы. Мадам Рагонден с нежностью оглядывала свой мирок. Потом все общее внимание сосредоточилось на ее муже, который со знанием дела препарировал зайца. Однако, как только приступили к еде, Шап вернулся на землю.

— Знаете вы, — внезапно спросил шурин, — дорогу от Северака, которая проходит через ферму Бомов?

Он обращался ко всей компании, Шап сделал усилие и ответил:

— Знаем!

— Странная там произошла история. Со вчерашнего дня дорога свободна, но в кюветах по-прежнему снег. Так вот, сегодня утром обходчик заметил в правом кювете какой-то странный сугроб в стороне фермы сразу за поворотом. Он пошел проверить, копнул и чуть не упал в обморок… там лежал жмурик.

— О, черт! — вскрикнул Рагонден-сын.

— Конечно, к тому времени, когда я там проезжал, вся жандармерия Северака была поднята на ноги. Его пришили, должно быть, в ночь с понедельника на вторник во время снегопада, а то обходчик сразу бы его обнаружил. Одни думают, что это — несчастный случай, другие говорят о преступлении. Во всяком случае, грудь парня раздавлена грузовиком!

Шап почувствовал, что Рагонден повернулся в его сторону, он поднял глаза, их взгляды на мгновение встретились, потом Рагонден удрученно покачал головой.

— Кто это сделал? — закричал Пьеро прямо в ухо дяди.

— Кто сделал, кто сделал? Как раз этого-то никто и не знает. Даже личность покойного не установлена, говорят, у него все лицо изуродовано.

— Следов не обнаружили?

— Ничего не обнаружили.

— Чего только не бывает в нынешнее время! — заявила мадам Рагонден.

— Я думаю, — высказался Пьеро, — водитель, который его переехал, бросил его в канаву со страху. Но, как ни крути, это довольно мерзко.

— Не суди, чего не знаешь!

— Черт подери, у меня и права голоса уже нет!

Он обернулся к Шапу.

— Видишь, как он из-за всего заводится. Мне-то, конечно, наплевать на всю эту историю, но он не может не придираться!.. Господи, ну что это такое!

— Ты прав, — сказал Рагонден, — допивайте свои стаканы, я разолью розовое.

VI

— Этого парня звали Скополотрони, — сообщил Рагонден. — Тебе что-нибудь говорит это имя?

Шап наморщил лоб.

— Нет, абсолютно ничего.

— Странная фамилия. Он жил в Париже и, если я правильно понял, принадлежал скорее к преступному миру… впрочем, вот газета.

Шап несколько раз перечитал заметку, сложил газету и молча сунул ее в ящик буфета.

— Я в дерьме по уши, — сообщил он, — и тем не менее я убежден, что совершенно ни при чем.

— Я думал над этим делом, — сказал Рагонден, — даже если бы ты зацепил его подвеской, ты бы расквасил ему пол-лица, но вторая осталась бы в целости.

— Да.

— Вообще, подвеска не могла его задеть. Все это подстроено. За этим что-то кроется… что ты думаешь делать?

— А что я могу делать? Обратиться в жандармерию?..

— Они ни черта не поймут и засадят тебя за решетку; это очень продвинет дело!

— И я так думаю.

— После Северака, когда ты поехал на Бом, кто-нибудь тебя видел?

— Думаю, нет. Я, во всяком случае, не заметил ни одной машины.

— А в школе?

— Я ведь сказал тебе, как поставил грузовик, его не было видно. Да и почти сразу стемнело.

Рагонден открыл рот и тотчас закрыл его, не произнеся ни звука.

— Ты подумал об Алисе?

— Да.

— Она далеко не глупа. Убежден, что она ничего не скажет, но представляю себе, что она думает!

— Пусть думает, что ей угодно! Главное, чтобы она помалкивала.

— Она будет молчать, — заверил Шап.

— Все?

— Почти… Мне кажется, что кто-то все время наблюдал за мной.

— Это возможно, — кивнул Рагонден, — но и он будет нем.

— Откуда ты взял?

— Мне так кажется. И ты увидишь, что я прав.

— Бог ты мой! — вздохнул Шап.

Он поднялся, взял бутылку перно и два стакана.

— Выпьем, у меня голова идет кругом. Взять бы все и бросить! Я не ем, не сплю, все собаке под хвост!