Звезда в опасности. Тревожная красота. Кровь в солярке

— Я дам тебе револьвер, — сказал Рагонден, — немецкий. Он тяжеловат, но ты сможешь носить его с собой в кармане… Когда ты едешь один, это будет вернее.

— Что ж, — с горечью засмеялся Шап. — Раз уж такие дела, придется убивать.

От всех этих сложностей, нарушивших нормальный ход его жизни, он казался совершенно выбитым из колеи. Рагонден искал, чем его утешить.

— Я пойду к Флоту, — сказал он. — Я знаком с ним ближе, чем ты, и знаю, где его искать. Должно быть, он браконьерствует в оврагах, но ниже плато… Флот далеко не трус.

— Рагонден! — мрачно предупредил его Шап. — Не ввязывайся в это дело!

— Почему же? — с вызовом спросил Рагонден.

— Потому что оно становится опасным.

Рагонден поколебался, потом выражение его лица смягчилось. И он сказал с усмешкой.

— Ты молодой и неопытный. Я знаю, что мне делать. Не забывай, что, когда мы познакомились, ты еще писал в штанишки.

И он добавил удовлетворенно:

— Само собой, я ни слова не скажу сыну. Слишком много чести. Он-то был бы рад до смерти вмешаться, я не смог бы его удержать.

Шап не отвечал, и старик подозрительно взглянул на него.

— Надеюсь, ты меня не считаешь старым маразматиком?

— Нет, конечно, Ты не маразматик.

— Ну, смотри мне! То-то же, а то я еще вполне в силах преподать хороший урок такому молодцу, как ты.

— Я знаю, ты всегда был чертовски сильным.

Польщенный Рагонден успокоился. Он продолжил свои расследования на террасе и еще раз осмотрел замок, прежде чем отправился за револьвером. Он весил добрый килограмм.

— Черт подери! — На Шапа оружие произвело впечатление. — С ним можно идти на кабана!

— А кому он упадет на ногу, тому не поздоровится. Однажды я проделал это — на мне были полотняные туфли — так ноготь большого пальца почернел и сошел… вот какое дело.

Шап расхохотался.

Он положил револьвер в карман и почувствовал себя другим человеком. Рагонден дружески шлепнул его по спине.

— Не расстраивайся. Мы их проучим!

— Знаешь, о чем я подумал?

— О чем?

— Надо мне навестить Алису.

— Ты ее с тех пор не видел?

— Ни разу.

— Хорошая мысль, — одобрил Рагонден. — Эта девушка далеко не глупа и могла обратить внимание на какие-нибудь детали.

Днем, после обеда, Шап отправился на своей маленькой зеленой «симке»; он хотел приехать к Алисе затемно и соответственно подгадал свое расписание. Оружие Рагондена лежало в кармане дверцы.

Когда он подъехал к школе, уже стемнело. Он поставил машину как обычно и чуть было не захватил с собой оружие, но в последний момент передумал.

«Хорош бы я был!» — подумал он.

Алиса услышала шум мотора из кухни. Когда Шап открыл дверь, она обернулась к нему со своей всегдашней улыбкой, одновременно нежной и ироничной.

— Вот и я! — сказал он смущенно.

Он неуверенными шагами подошел к Алисе и поцеловал ее в щеку, которую девушка ему подставила.

— Ты появляешься всякий раз неожиданно, — сказала она вместо приветствия.

Он молча ждал.

— Я думала, ты не скоро выберешься снова…

Она перевернула кусок телятины, который томился в кастрюле, и серьезно и вопрошающе посмотрела на него.

Шап сейчас же подумал: «С ней не бывает неясностей!»

— Нет, — сказал он. — Я не убивал его. Он был уже мертв к тому моменту, когда попал под колеса грузовика… его убили.

Свободной рукой Алиса погладила Шапа по щеке.

— Ты поужинаешь со мной?

— Да. Если ты не против.

— Устраивайся. Я накрою на стол, и мы будем есть.

Он сел на свое место спиной к окну. Алиса накрывала на стол. «Эта женщина, — размышлял Шап, — была бы идеальной спутницей жизни. Она недурна собой, не глупа, все понимает и не дрейфит».

Суп они съели в молчании. Алиса встала, чтобы убрать глубокие тарелки, и, прежде чем отойти от стола, положила свою руку на руку Шапа и нежно пожала ее. Шап посмотрел на нее измученно.

— Здесь я провел последние спокойные минуты, — сказал он.

— Бедняга! Ну что была за необходимость уезжать среди ночи!

— Честно говоря, я хотел съездить на следующий день на юг, повидаться с одной девчонкой.

— Вот в чем дело… Мне это приходило в голову.

— Ты не сердишься?

— Из-за чего? Из-за того, что тебе хочется переспать с другой? Да что мне до этого, дурачок? К этому я не ревную, а, насколько я себе представляю, ты не ищешь в обществе других женщин интеллектуальных радостей… Он лежал на повороте, да?

— Да, на самом повороте. Я увидел его слишком поздно. Он лежал так, что его невозможно было объехать.

— Как его убили, по-твоему?

— Думаю, молотком… во всяком случае, лицо ему разбили молотком.

— На месте?

— Вряд ли… По крайней мере, до того, как его уложили на дорогу.

Алиса разрезала телятину и положила на тарелку Шапу и себе. Она ела и размышляла:

— Ты уверен, что не мог расквасить ему физиономию?

— Это невозможно. Колесо проехало по груди, ось не могла его достать, я в этом уверен.

— Следовательно, его изувечили, чтобы он был неузнаваем?

— Это возможно…

— А зачем тогда ему оставили документы?

Шап подскочил на месте.

— Черт, а я и не подумал!

Он перестал есть и нахмурился.

— Ты уверена, что бумаги были при нем?

— Так мне сказали жандармы, когда проводили расследование. Скополотрони Виталиано, родился в Генуе восьмого мая тысяча девятисотого года.