Звезда в опасности. Тревожная красота. Кровь в солярке

— Они не мои, — возразила она. — Я их только покупаю. Я рада, что вы хотите помочь мне. Надо действовать быстро. Мы договорились, что вы зайдете между шестью и семью.

— Они здесь, в городе?

— Да.

— Хорошо. — Я вырвал листок из блокнота. — Давайте адрес.

Она колебалась.

— Но мы договариваемся раз и навсегда: вы беретесь за дело, не задавая мне лишних вопросов и не суете нос в мои дела!

— Но я должен кое-что знать, — объяснил я, — иначе я не смогу приступить к делу. Итак, адрес?

Она подошла к столу и положила пухлый конверт на промокательную бумагу.

— Там, внутри, две пачки банкнот. Маленькая — для вас, большая — для фотографа. Его зовут Дэнни Вальдо; адрес: Риверсайд Вест 1354, квартира 24.

Я записал имя и адрес, потом взял конверт. Содержимое она мне описала: пятьдесят билетов новенькими стодолларовыми бумажками в одном конверте, а второй — потолще — был перетянут резинкой.

Я отсчитал пятьдесят билетов, а остальное вложил в конверт.

— Вы не станете пересчитывать? — спросила она.

— Нет, мне вы могли дать на пару сотен меньше, но с шантажистом уж, конечно, связываться не станете, раз так дорожите фотографиями.

Она поджала губы.

— Сколько раз я должна повторять, что он не шантажист?

— Называйте его как хотите, но позвольте уж и мне поступать так же. Надеюсь, что вы знаете что делаете: я бы лично выбрал другой путь.

Она была совсем рядом с моим стулом. Росту в ней было, наверное, метр шестьдесят пять. Мне почудилось, что за мерзкими тряпками скрывается тело, на которое стоило бы посмотреть. От нее исходил нежный аромат. Да, такие духи не продают в универмагах по цене несколько центов за литр. Такой запах можно ощутить, приоткрыв ящик с бельем богатой и элегантной женщины, если, конечно, тебя допустят в святая святых.

— Слушайте меня внимательно, — сердито сказала посетительница. — Вы придете в квартиру Вальдо сегодня между шестью и семью. Он вас ждет. Фотографии находятся в запечатанном конверте. Я не хочу, чтобы вы вскрывали его. Отдайте ему деньги — пусть пересчитает. Надеюсь, вы не потеряете конверта, который он вам отдаст. Завтра утром я зайду за ним. Потом можете забыть о моем существовании.

— Вы не сообщили мне своей фамилии и своего адреса, — заметил я.

— Деньги здесь, перед вами, за конвертом заеду я сама. Мой адрес вам ни к чему.

— Я должен зарегистрировать поручение.

— Не заносите меня в свои реестры, — нахмурилась она.

— Но как же так, мисс? — разыграл я смущение. — Я — честный налогоплательщик. Что скажет печать, если я окажусь замешанным в неблаговидное дело?

— Ну, хорошо, — нетерпеливо махнула она рукой. — Меня зовут Мэри Смит.

— Ну, да, я так и понял.

И хотя это имя ничего не значило, я записал его рядом с адресом Вальдо.

— Теперь вам все ясно?

— Да, — сказал я сухо. — Детали, конечно, очень сложны, но я постараюсь ничего не перепутать.

— Я уверена, что могу на вас рассчитывать. Я бы не пришла, если бы о вас так хорошо не отзывались. Прошу вас не проявлять никакой инициативы, мистер Крэг. Мне сказали, что вы славитесь своей инициативностью. Приберегите энергию для другого случая. Выполните в точности мои инструкции. — И прежде, чем направиться к двери, добавила:

— Могу я прийти завтра часам к десяти?

— Безусловно.

— Тогда до завтра.

Она протянула мне руку, и я слегка пожал ее. Она кивнула и ушла, неловко ставя ноги в туфлях без каблуков.

Я закрыл дверь и стал размышлять, как получилось, что я дал завлечь себя в эту аферу. Ведь дело было не только в пяти тысячах долларов, хотя и они, конечно, повлияли.

В соседней комнате пишущая машинка Китти Коллевей застучала быстрее, она явно спешила закончить фразу. Я тупо смотрел на новые банковские билеты, потом начал раскладывать их, как игральные карты. Я слышал, что Китти вынимает лист из машинки. Потом почувствовал ее за спиной. Она смотрела на мой странный пасьянс.

— М-м-м! Еще тепленькие. — Китти вырвала у меня седой волос. — Это она их печатает?

— Они настоящие, — ответил я. — На ленте печать Калифорнийского банка. Тут пять тысяч долларов.

— Что у нее?

— Как я понял, шантаж. Но она боится огласки. Некто на Риверсайд Вест имеет фотографии, которые ее волнуют.

Китти негромко присвистнула.

— Фотографии, которые стоят пять тысяч долларов?

— Двадцать тысяч, — уточнил я. — Эти деньги мои. То есть, мои и директора банка.

— Ты надо мной смеешься?

— Нет, дорогая.

— За что такая сумма? Это опасные деньги?

Я улыбнулся.

— Опасные, Китти? Подумай хорошенько: я должен просто-напросто оттащить эти монеты и забрать конверт с картинками.

Я показал ей остальные деньги — старые купюры разного достоинства.

— Деньги настоящие, — заявил я, — а вот девушка поддельная.

— Когда она вошла, — сказала Китти, — я подумала: какая она странная! Я впустила ее к тебе, чтобы ты повеселился. Я решила, что она сбежала из психушки.

— Да, — согласился я. — Шляпа, пальто, весь облик! Она вырядилась как на потеху. Бриллианты — стекло, рыжие кудряшки — парик, и вряд ли она привыкла носить туфли без каблуков. Она явно хотела остаться неузнанной.

— Как ее имя?