Звезда в опасности. Тревожная красота. Кровь в солярке

— Конечно. Шесть лет тому назад. Вере было тогда четырнадцать. Она уже носила с собой нож и умела им пользоваться. Она быстро училась. Через несколько месяцев она могла потягаться с мастерами. Парни быстро поняли, что с ней шутить не следует. Но кое-кто попытался. Второй раз они уже не пробовали. Не знаю даже, скольких она отправила в больницу. Знаю, что трое получили такой удар, от которого не оправляются, и никто так и не нашел убийцу. Но эти парни имели сроки за нападение на одиноких женщин, и тела их всякий раз находили на пустынной улице. У Веры я ничего не спрашивала. Я отлично знала, как она это делает. Она давала увести себя в темный переулок, и когда они думали, что дело в шляпе, вытаскивала нож. Не только я знала. В квартале все в конце концов становится известным. Все парни поняли, что эта четырнадцатилетняя девочка может быть как угодно привлекательной, но трогать ее не рекомендуется. Как раз в этот период Хебдена выпустили под честное слово. Приходит он домой и первым делом давай щекотать Веру. И еще раз днем, а потом снова вечером. Она смеется и говорит: «Не надо, папа, не надо», а он щекочет ее и держит, чтобы она не убежала. Но на этот раз он держит ее не за руку, а за талию. И прижимает к себе. Я чувствую: что-то не так. И девочка тоже видит. Она больше не смеется. Она говорит: «Оставь меня», да таким тоном, что у меня прямо мороз по коже. Он отпускает ее и спрашивает. «А что я такого сделал?» Она смотрит на него, наверное целую минуту, говорит: «Никогда так больше не поступай», и уходит из комнаты. А я смотрю на рожу Хебдена, и мне это прямо как маслом по сердцу.

Телма протянула руку к бутылке, отпила большой глоток и засмеялась.

— Почему вы живете здесь, Телма?

— Чтобы видеть, как он мучается. Он попался в свой же капкан. Знаете, как в кино: человек натягивает шнур около таза, чтобы упал приятель, но в конце концов сам туда попадает.

Телма снова угостилась. Джандер закурил еще одну сигарету.

— Бывает трудно понять, что к чему, — сказала Телма. — Вот, например, Хебден с этой диванной подушкой. Он ведь не шутил, он всерьез собирался прижать ее к лицу малышки и задушить ребенка. Но раз он не захотел или не сумел объяснить мне, почему, я принялась думать. Сначала я решила, что он пожалел кроху, но Хебден никогда никого не жалел, и себя самого тоже. Ну так вот, я объясню вам причину: он не мог иметь детей. В двадцать один год он подхватил свинку, и его плохо лечили. А это может привести к бесплодию. Что с ним и случилось. Это мучило его: он хотел сделать мне ребенка и не мог. Я-то ведь считала, что у нас нет детей из-за меня, а потом он объяснил мне, что к чему.

— Значит, он хотел, чтобы она была ему дочерью?

— Сначала.

— А потом?

— Потом?.. Вы что, не поняли? Она растет, развивается. Люди оглядываются на нее на улице. В четырнадцать лет она уже маленькая привлекательная женщина.

Она снова засмеялась.

— Ну так чем вы собираетесь ей помочь? — поинтересовался Джандер.

Телма уставилась на него.

— А мне что за дело? Я ведь не хотела ее в семье. Я ей не мать. Пусть отправляется куда подальше. И вы с ней вместе.

Джандер пожал плечами, затянулся и увидел, что у его ног на полу раздавлены уже три окурка. Он подумал, что надо курить поменьше.

Голова у него совсем раскалывалась от боли. Потом он сообразил, что слышит шум извне.

С озера. Стук мотора.

Глава девятнадцатая

Телма взяла ружье с колен и с решительным видом наставила его на Джандера. Калвин подумал, что в этот раз она непременно выстрелит.

— Хотя бы скажите за что, прежде чем убивать, — тихонько сказал он.

— Откуда вы взяли, что я собираюсь вас убивать?

— А зачем же вы тогда целитесь?

— Чтобы доказать, что я не пьяная, а вам лучше не двигаться.

Шум мотора все приближался.

— Ладно, Телма. Ладно, — проговорил он примирительно.

— Глупец, — в голосе Телмы послышались грустные нотки. — Несчастный глупец. Говорила я вам, чтобы вы уносили ноги, пока было время. А теперь слишком поздно. Даже если вам удастся выбраться через заднюю дверь, они догадаются, что вы приходили. Сигареты, — она указала на окурки. — И даже если замести их под диван, запах останется. Я-то не курю.

Дверь открылась. Гэтридж вошел, увидел Джандера и замер. За ним показался Хебден, и Гэтридж указал ему на диван.

— Посмотри, кто к нам пожаловал!

Хебден угрюмо посмотрел на Джандера. Потом повернул голову в сторону Телмы.

— Давно он здесь?

— С час.

— А что он делал? Прямо так взял и вошел?

— Не совсем.

— Ну так выкладывай, наконец!

— Я его заставила войти. Я была наверху и услышала шум машины. Но не такой, как «понтиака». Я подошла к окну и увидела его среди деревьев.

— С кем он был?

— Один.

Хебден взглянул на Джандера.

— Вы пришли сюда один?

Джандер кивнул.

— Вранье! — заявил Гэтридж.

Телма медленно повернула голову и вместе с тем ружье, так что ствол был направлен теперь в живот Гэтриджу.

— Не лезь не в свое дело, — сказала она.

Гэтридж громко сглотнул слюну, поперхнулся, закашлялся и с трудом проговорил:

— Нет, Телма, что ты… я просто хотел знать, что произошло.