Звезда Вавилона

Жена была ему нужна для игры на публику, чтобы к нему не липли другие женщины и Фило мог сосредоточиться на выполнении своей миссии. Наверное, Магдалина была тем же для Иисуса. Восстановившись после потери родителей и фамильного дома, Фило, осознавший свое священное призвание в этом мире, решил, что ему нужна супруга. Он искал и нашел ее: Сандрин Смит, привлекательная карьеристка в белых горностаях и розовых бриллиантах, любезная, но холодная внутри, как лед. После обязательных ухаживаний, которые включали дорогие обеды, посещение театра, оперы, родео, техасских барбекю, приемы у губернатора и в Белом доме, он приготовился изложить свои планы как можно искреннее, чтобы не оставить недосказанности. «Сандрин Смит, — так он собирался начать. — Хочу, чтобы ты стала моей женой. Я никогда не смогу любить тебя, ибо сердце мое принадлежит другой, но я обещаю уважать и защищать тебя, и всегда быть с тобой. У тебя будут мои деньги, имя и мое положение в обществе. И я дам тебе детей. Ты будешь жить со мной богато и счастливо».

На ужине, когда Фило хотел сделать ей предложение, прежде чем он успел заговорить, Сандрин сказала:

— Фило, я думаю, ты собираешься попросить меня стать твоей женой. Я говорю тебе да. Но я не люблю тебя, и никогда не буду любить. Я буду уважать тебя и подарю тебе детей. Но в остальном меня не интересуют постельные дела, и спать мы будем в разных комнатах. Что же касается твоих потребностей, то я лишь прошу тебя быть благоразумным и никогда не унижать и не позорить меня.

Позже шутники в высших кругах Хьюстона говорили, что союз этой идеальной пары был заключен на небесах.

Брак сработал, как они и задумывали, и когда у Сандрин нашли рак, Фило воспринял это в качестве знамения того, что скоро наступит конец всего сущего. Поэтому, забрав ее из больницы и сказав, что позаботится о ней дома — доктора рассказали ему о химиотерапии, необходимых дозах и способе введения лекарств, — он не стал всего этого делать, а вкалывал ей воду вместо медикаментов и заставлял пить сахарные пилюли. Так было надо для ее же блага. Когда Ленора вернется в его жизнь, для Сандрин в ней не будет места.

Семнадцать лет назад, в день завершения строительства хрустальной часовни, за год до того, как он встретил и женился на Сандрин, Фило отправил отдыхать рабочих, отпустил помощников и телохранителей и в одиночестве смиренно стоял под прозрачным сверкающим куполом. Он зажег вечный огонь. Когда тот заплясал в золотой чаше, качаясь и трепеща, отбрасывая свет и тени на мраморные алтари и колонны, Фило не мог отвести взгляд от его желтого горячего сердца. Он видел душу горящего и сверкающего пламени. Он ощущал его жар, вдыхал аромат масла, подпитывавшего огонь.

И тут он услышал знакомый голос:

— Мертвые не умирают. Как ты мог забыть?

В тот день, семнадцать лет назад, Фило громко закричал, и его вопль эхом вознесся к потолку из хрусталя и золота. То был голос его матери, напомнивший ему, что жизнь после смерти была краеугольным камнем веры александрийцев.

Он упал на колени на твердый, холодный мраморный пол, не обращая внимания на острую боль, пронзившую ноги. Он посмотрел на солнце, сиявшее через хрустальный купол, и слезы жгли его глаза. Как он мог забыть о том, что однажды снова встретится с Ленорой?

«Но когда?» — кричало его страдающее сердце. Фило было пятьдесят лет. Неужели он должен жить еще лет сорок в мучениях?

Он распластался, крестом вытянув руки на отполированном мраморе, словно священник, принимающий клятву, и рыдал, пока пол не стал мокрым от его слез.

Ленора, Ленора! Жизнь пуста и бессмысленна без нее.

Потом в его голове всплыл отрывок печального стихотворения, будто духи шептали ему в самое ухо, дразня и насмехаясь над ним:

Ты скажи душе скорбящей, если там, в раю далеком,
Я увижу ту святую, что средь ангелов высоких,
Ту, которую Ленорой в небесах зовут всегда?
Каркнул ворон: Никогда!

«Нет!» — вскричала измученная душа Фило. Он еще встретит ее!

Но как, как? Он бил кулаками по мрамору, и на полу оставались кровавые следы. И вдруг услышал:

«Не плачь, когда умирают любимые, ибо они снова будут с тобой. Они ходят в облаках, пока не настанет время им спуститься обратно на землю, когда Отец Создатель воссоединится со своими детьми». — В его мозгу пел хор индейцев топаа Южной Калифорнии, которые вымерли к настоящему времени, но чьи верования бережно хранились в личном архиве Фило.

Песнопение в его голове становилось громче.

«Написано в книге Даниила, что те, кто спят в пыли земной, проснутся и обретут вечную жизнь. — Сопрано и баритоны, сотни благородных голосов раздавались в черепной коробке Фило, сливаясь в едином хоре. — И сказал Иисус: «Я есть воскрешение и Я есть жизнь. Тот, кто верит в Меня, будет жить даже после смерти».