Звезда Вавилона

Охранник сидел в караульном домике, выглядевшем лет на двести, хотя внутри был установлен компьютер и оборудование для наблюдения. Когда он вышел, она с удивлением посмотрела на него. Он носил длинные волосы и бороду, был одет в белую сутану с капюшоном, на ногах сандалии, а на груди яркая эмблема из красного и золотого цветов, напоминавшая языки пламени.

Как на кольце Фило.

— Простите, мадам. Вы должны уехать.

Она вылезла из машины.

— Я направлялась в Бонкур, а потом, видимо, не туда свернула. Могу я позвонить от вас?

Его взгляд переместился вниз, на ее юбку, и она заметила, как переменилось его лицо и появилась осторожность в словах, страх, старый, как само человечество, который действовал на любого мужчину, увидевшего беременную женщину.

— Мне очень жаль, но вы должны развернуться и поискать другую дорогу.

Она сделала несколько шагов, и ему стало не по себе. В старые времена, занимаясь мошенничеством, Джессика срубала большие деньги, изображая беременную. Она мастерски подделывала походку, передвигаясь вразвалочку и сложив руки на огромном животе.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — повторила она.

Он поднял руку.

— Нет-нет. Уезжайте. Тут нет никакого телефона.

— Ой! — вскрикнула она.

— Что случилось, мадам?

— Схватки! Еще рано! Пожалуйста, помогите мне.

На его лице появилось выражение ужаса.

— Вам нельзя заходить сюда.

Она надавила рукой в область паха и проткнула спрятанный мешочек с водой. Жидкость потекла по ее ноге.

— Ребенок выходит. Он сейчас появится!

Короткий звонок по телефону с просьбой о помощи — и через пару минут прибежали монахи в белых одеяниях. Они уложили ее на носилки старого образца и поспешили вверх по холму; после ее громких криков в окнах замелькали испуганные лица.

Ее пронесли через каменные коридоры, под древними арками и мимо массивных деревянных дверей. Все выглядело каким-то заброшенным. Наверное, здесь проживало не так уж много монахов. Вымиравшее тайное общество? Возможно, если только крепость не использовали в других целях. Странно, но ни у кого не было распятий или четок. На самом деле, в крепости вообще не было видно никаких признаков христианства.

В лазарете ее переложили на койку, застеленную накрахмаленными простынями. Комната, в которую ее принесли, была словно вне времени: голые каменные стены, деревянные шкафы, кувшины и бутылки, возможно, сохранившиеся еще со времен Средневековья. Она схватила руку врача мокрыми пальцами и увидела отвращение в его глазах. Он подбежал к раковине, снял золотое кольцо и вымыл руки с мылом. Потом он вышел, чтобы позвонить по телефону: женщину следовало доставить на вертолете в ближайшую больницу.

Когда он вернулся, койка была пуста, за исключением лежавшей на ней небольшой круглой подушки, которую он раньше никогда не видел. Женщина исчезла.

Так же как, к его вящему ужасу, и оставленное им на раковине кольцо.

— Почему остановились?

Гленн ударил кулаком по рулю.

— Бензин кончился. Отсюда пойдем пешком.

Они оказались посреди неизвестной пустоши, где их спутниками стали лишь солнце, ветер, песок со змеями и постоянная угроза наткнуться на солдат. Они молча взвалили на спины спальные мешки и рюкзак Кэндис. Без еды, с одной бутылкой воды они отправились по пустыне на север.

Синий «ламборджини дьябло» на полной скорости летел вниз по извилистой горной дороге, рыжие волосы Джессики развевались, подобно боевым стягам. Она никак не могла прийти в себя после того, что обнаружила в замке. Выскользнув из лазарета, она тихо пробралась через множество комнат и коридоров, везде встречая одну и ту же обстановку: шкафы с книгами, свитками, манускриптами, письмами и монографиями. Зная, что монахи ищут ее, она не останавливалась, чтобы прочесть все — ей хватило лишь одного.

Она была настолько потрясена, что чуть не попалась, стоя, как завороженная, перед папирусом, вложенным между двумя пластинами из стекла, рядом с которым был лист с переводом арамейского текста на английский и французский языки: «Неизвестное окончание Евангелия от Марка».

Потом она побежала, запрыгнула в свой автомобиль и пулей понеслась вниз с горы, до того как монахи смогли бы ей помешать.

Она мчалась мимо деревьев, пасущихся коз и фермерских домов, но ничего не замечала, видя лишь отпечатанные на бумаге слова, словно они были выжжены на роговице ее глаз: «Датирование радиоактивным углеродом, инфракрасная и ультрафиолетовая спектрометрия, графология. Подтвержденная дата: 40 год нашей эры».

Джессика никогда не слышала о таком документе. Самый старый известный ей фрагмент датировался пятью годами позже. Но этот текст был написан всего десять лет спустя после распятия Христа…

Ее голова кружилась, ей было страшно и весело одновременно и хотелось радостно заорать. Теперь она знала, что было у Фило на уме: мировое господство, и никак не меньше. Потому что неизвестное окончание Евангелия от Марка, если оно было подлинным, поставит католическую церковь на колени.

И это было только начало.

22