Звезда Вавилона

– Я не знала, что вы любите, – сказала Ракитина, бесцеремонно разглядывая «ясновидящую». – Может, заказать горячий шоколад?

– Здесь делают?

– Да, кажется…

Ее портила расплывшаяся фигура и крупное лицо. Подведенные «индийские» глаза поднимались к вискам, чрезмерно длинный нос нарушал все пропорции, а губы были маленькими и тонкими. При таких чертах никак нельзя было ярко подчеркивать глаза и прилизывать волосы. Стилист, который обслуживал Ракитину, либо не сумел подобрать ей подходящие макияж и прическу, либо та отказалась выполнять его рекомендации.

– Вы действительно способны читать мысли? – спросила Нелли.

– Конечно же, нет.

– А мне говорили…

– Не верьте слухам!

– Как вы собираетесь мне помочь?

– Изложите суть дела, – мягко предложила Астра. – В чем заключается ваша проблема?

– Я должна быть уверена, что… Понимаете, выворачивать наизнанку грязное семейное белье не в моих правилах. Я не хочу, чтобы мой отец или брат пострадали из-за моих… расстроенных нервов. Любое неловкое слово, пущенная по городу сплетня могут повредить их репутации. Отец – известный в своих кругах ученый, брат держит рестораны. Скандалы им ни к чему. Возможно, проблема существует только в моем воображении! Я хочу посоветоваться с кем-то, кто не поднимет меня на смех и не отправит к психиатру. Полная конфиденциальность! Это мое непременное условие.

– Расследование предполагает определенные шаги, которые сопряжены с риском разглашения тайны. Нужно задавать людям вопросы, как-то добывать информацию.

– Да, но… у вас, я слышала, особый метод.

– Никаких сверхъестественных фокусов типа сеансов «ясновидения» и прочей чепухи не будет, – прямо завила Астра. – Мой метод прост и опирается на обычную наблюдательность и правильные выводы. Один и тот же факт можно истолковать по-разному.

Ракитина машинально кивала, не выпуская из рук чашечку с кофе. Она настроилась на более проникновенный разговор, и тон Астры привел ее в замешательство.

– Я не хочу поднимать бурю в стакане воды, – медленно произнесла она. – Возможно, мои домыслы и страхи не имеют под собой почвы.

– Если вы предпочитаете гадание на кофейной гуще, я дам вам адрес одной компетентной женщины. Жрица Тэфана практикует «лунную магию», ее салон пользуется популярностью.

Ракитина поставила чашку на столик и закусила губу. В словах собеседницы прозвучала смесь иронии и снисходительной вежливости. Нелли Никодимовна сама разговаривала подобным тоном с молодыми неопытными сотрудниками.

– Нет уж, увольте… – через силу пробормотала она. – Давайте прибегнем к эмпирике.[3] Моя работа приучила меня доверять прежде всего результатам наблюдений. В этом мы с вами сходимся.

– Тем лучше. Итак, я вас слушаю…

Ракитина собралась с духом и начала излагать обстоятельства, в которых она оказалась то ли по воле случая, то ли став жертвой слишком развитого воображения.

– Этим качеством провидение наделило нас всех!

– Кого вы имеете в виду? – уточнила Астра.

– Отца, брата и меня, разумеется. Мы все творческие личности, каждый по-своему. Даже в моем увлечении химией сыграло роль превращение одних веществ в другие, удивительные изменения их свойств. В детстве я зачитывалась средневековыми мистиками, представляя себя алхимиком, сидящим в подвале мрачного замка, среди тиглей и реторт, и колдующим над получением философского камня.

– С помощью которого можно превращать обычный металл в золото и исцелять любые болезни?

– Да…

Ракитина улыбнулась – впервые за все время разговора. Улыбка у нее была мечтательная… и закрытая, с сомкнутыми губами.

– Вам удалось получить его?

– Шутите?

– Отнюдь! Я сама бьюсь над загадкой философского камня, только мои опыты происходят в мыслях…

Это лирическое отступление растопило лед между ними: Нелли перестала излучать настороженность и напряжение, Астра тоже расслабилась, вся погрузилась в историю семьи Ракитиных.

– А ваша мама? Она чем увлекается? Пишет стихи? Играет на рояле?

– Мама умерла, когда мне было четыре года, а брату пять… Мы погодки.

– Простите…

– Да нет… боли я давно не чувствую. В сущности, я маму почти не помню. Не знаю, как брат, а у меня остались смутные картинки из детства… мама за роялем… мама склоняется над моей кроваткой, прикасается ладонью к моему воспаленному лбу. Она была очень красивая! Жаль, что ее внешность не передалась мне.

Ракитина сказала это без всякого кокетства, не ожидая, что Астра начнет уверять ее в обратном, не напрашиваясь на комплимент. Просто отметила, как данность.

Детям, рано потерявшим отца или мать, присуще идеализировать их образ. Видимо, не избежала этого и Нелли.

– Порой мне кажется, что и эти скудные воспоминания я придумала! – с горечью воскликнула она. – Мама ушла от нас с братом, вот и все… она нас бросила. Но мы ее простили и продолжаем любить…

– Она чем-то болела?

– Отец говорил, что она умерла от аппендицита. Ее не смогли спасти. Знаете, а ведь вы угадали! Она действительно умела играть на рояле и сочиняла неплохие стихи. Ее инструмент до сих пор стоит в нашей квартире… вернее, в квартире отца. Мы все живем отдельно, слава богу…

– Вы читали ее стихи?