Звезда ведьмы

– Ничего. Я жил счастливо и спокойно в клане Токтала целый год. У меня родился сын. В то утро, когда он появился на свет, я отправился к Вратам Духов, чтобы помолиться за его будущую жизнь. Но… – он замолчал, сжимая кулаки. Озеро под его ногами продолжало чернеть, а от пяток, змеясь, разбегались трещины. Следующие его слова показались такими же черными, как эбеновый камень. – Но земля знала, – он легонько вздохнул. – Земля – жестокий властелин. Жестче, чем я был когда-либо. – Ли’чак указал пальцем на Мерика и Ни’лан. – Уж вы-то оба прочувствовали ее гнев. Вырождение ваших деревьев и вашего народа. Ведь это сотворила земля, не правда ли?

– Нифай пытались изменить естественный ход жизни, – не согласился элв’ин. – Они хотели повсюду распространить свои деревья. Земля просто защищалась.

– Уничтожив все деревья? Безжалостно извратив души нифай? Это разумная защита? А сколько живых существ пострадало от гримов с тех пор? – горячо возразил Темный Властелин. – Это – проклятие, наложенное на неповинных, мучения для и без того страждущих. – Ли’чак посмотрел на Ни’лан, которая под его пылающим взглядом опустила голову. – Она знает, что я говорю правду, – он махнул рукой. – Земля скупо наделяет своей магией. Но это не дар, это рабство. Только попытайся преступить границы, которые она для тебя установила, и тебя накажут, растопчут раз и навсегда. Пока существует земля, мы не вправе распоряжаться собственными жизнями, – он тяжело дышал. – Я хочу положить конец этому рабству. Разрушить Камень Духа и освободить весь мир, лишив его стихийного сердца.

Послышалось сдержанное оханье, но Тол’чак сохранял молчание.

Ли’чак продолжал, в гневе не замечая ничьих возражений.

– Вы можете осудить жестокость моих поступков, но мое зло – малая цена за великую победу. Многие, кто мог надеяться на светлое будущее, умерли. Но после сегодняшней ночи все живущие лишатся оков и покончат с кабалой. Все народы мира освободятся от магического ярма земли.

– А что земля сделала тебе? – наконец заговорил Тол’чак.

– Сделала мне? – Темный Властелин задохнулся в безумной ярости. – Как и у гримов, земля взяла мой дар и безобразно исказила его. Она воспользовалась моим умением обучать стихийных магов, пропитав его порчей. Я понял, что начиная с того мига любой маг, к которому я прикоснусь, обратится к тьме. Земля не только сотворила это со мной, но и обрекла передавать другим. Каждого стихийника, к которому я прикасаюсь, захватывает порча.

– Ты превращаешь их в Темных Стражей, – догадался Тол’чак.

– А почему бы и нет? – нахмурился Ли’чак, очевидно уловив обвинение в голосе потомка. – Я стал первым Темным Стражем, сотворенным самой землей. Все зло, которое исторгается из меня, берет начало в ней.

Тол’чак начал постигать глубины его безумия. Столетия гнева, обиды, мучений, возможно даже вины. Хотя, скорее всего, его предок предпочитал не замечать собственную вину. Ли’чак облачил свою месть и произвол в броню благородства.

– В тот день я вступил с землей в борьбу. Я хотел напасть на ее стихийное сердце и вернуть обратно доставшуюся мне черную магию. Но я был слишком слаб… Я потерпел поражение, был изранен, но прорвался через Врата Духов. И тогда земля поплатилась за то, что сотворила со мной, – раздался горький смех. – Я пролил свою кровь на Врата. Кровь Темного Стража. А ведь моя кровь заражает порчей все, к чему прикасается. – Тол’чак понял его. Он видел, что случилось с Сердцем его народа после прикосновения крови Вира’ни. – Вокруг моего изувеченного тела кровь земли превращалась в эбеновый камень, заключая меня в панцирь, хороня меня. Я стал черной опухолью в теле земли. И прежде чем моя порча распространилась, она была вынуждена отправить меня куда-нибудь подальше от Врат Духов.

– В Гал’готу?

– На родину моего отца, – кивнул Черный Зверь. – К корням. Но, оказавшись там, я начал мысленные поиски вокруг своей могилы и наткнулся на д’варфов-рудокопов. Я призвал их к себе, связал наши разумы и заставил отрыть себя. Заполучив свободу, я приступил к созданию армии, поработив народ, к которому принадлежал мой отец. Я создал тысячи Темных Стражей, чтобы обернуть проклятие земли против нее самой. Я создал мощные вместилища для магии, четыре статуи, изваянные из того самого камня, в котором был заключен. Мантикора, виверн, василиск и гриффин. Но едва я вознамерился вернуться в Аласею, как откуда-то появился дух небывалой силы.

– Чи…