Звезда волхвов

   – Докладываю: прошлой ночью у киношников пропала молодая актриса. Я прошел по ее следам, пока в забор «Родника» не уперся. Охранники меня без предписания с частной территории вытурили, но я ночью туда вернулся и нашел лаз в пещеры. По всей видимости, девушка туда спускалась. Я полночи там пробродил и даже пытался преследовать какого-то «спелеолога», пока не получил камнем по башке, однако неизвестной силой был перенесен к выходу, – отрапортовал Севергин.

   Квит долго молчал, видимо заново обретая себя на этой земле.

   – Сутки – это еще не пропала. А нет тела – нет и дела. Может быть, она на экскурсии в пещерах?

   – Хотелось бы верить, но в пещерах под монастырем кого-то отпевали этой ночью. Слушай, Борис, по-моему, это твое дело! Все, что связано с монастырем, теперь касается и Плотниковой, ты ведь ее разрабатываешь, если я тебя правильно понял?

   – Ты понял меня правильно, но после вчерашнего мне хочется все это послать знаешь куда?

   Похоже, Квит всю ночь снимал стресс после «операции на трассе».

   – Ну ладно, жду тебя в баре, рядом с «Северяночкой», – наконец-то сдался Квит.

   Гостиница «Северяночка» и ресторан при ней парадным крыльцом выходили на главную площадь.

   Главная площадь любого города – это всегда поэма, изваянная в расчете на долговечность. Жители Сосенец не меняли любимых имен в угоду сиюминутным политическим предпочтениям. На главной площади, подняв к небу побеленную птицами длань, вековечно стоял бронзовый Ильич. Стратегический металл нагревался за долгий летний день, и поутру обильный холодный пот выдавал сакральную жизнь главного менгира. Неунывающий вождь и не собирался умирать, невзирая на все диагнозы, поставленные коммунизму.

   Позади Ильича в густых черемуховых зарослях держала оборону местная голытьба – передовой отряд городской бедноты. Бронзовый кумир, кроме идеологического водительства, обещал им и будоражащий воображение запас стратегического металла. При нынешних ценах на цветной металл на каждого «ленинца» приходился вполне реальный капиталец. Не смея приступить к Ленину при свете дня, его потихоньку пилили ночами, таким сакраментальным образом причащаясь его бронзовой плоти. Эта же ватага оберегала Ленина от набегов конкурирующих фирм и поползновений местных демократов. Шпалера не раз грозился снести монумент, но каждый раз стихийный митинг на главной площади пресекал его намерения в самом зачатке.

   В «Винном погребке», пустом и прокуренном, вяло шевелился заспанный бармен. В дальнем углу подвала заговорщицки шептались трое кавказцев. У стойки, спиной к столикам, переминалась девушка в коротком алом платье, местная прелестница, скрашивающая досуг приезжих. Показывая товар лицом, она оперлась локтями о стойку и выпятила гладкий лошадиный задок.

   Севергин заметил, что кавказцы притихли, издали наблюдая за двумя «штатскими». Если винно-водочную торговлю в городке «пришельцы» монополизировали сразу и навсегда, с разрешения властей наводнив город и окрестности поддельным зельем, то право на торговлю наркотиками и «живым товаром» пришлось завоевывать в жестоких тайных войнах. Недовольство обиженных и обескураженных коренных жителей чужаки гасили дешевыми наркотиками и водкой. Наркотический и алкогольный геноцид оказался оружием весьма высокого приоритета. Его поражающие свойства и последствия от применения намного превосходили мощь обычных вооружений. Вскоре вся индустрия порока оказалось в руках предприимчивых «гостей». Сколько подобных «гостей» способен принять город без последствий для здоровья и благополучия коренных жителей, власти не успели подсчитать, у них и так было что подсчитывать и переводить в заграничные банки.

   – О, местный «рашен экзотик?» Скоро ваш уездный городок выйдет на мировой уровень! – бодрился Квит, поглядывая на девушку, но мешки под глазами и синюшная бледность выдавали его угнетенное настроение.

   Севергин кратко отчитался о своем визите к родоверам и поделился своими догадками.

   – Говоришь, к язычникам заходила? – Квит алчно затянулся дымом. – А пропала когда? В ночь на двадцать второе... Так это же летнее солнцестояние! «Сик!» Как говорили древние римляне: «Внимание!» Слушай сюда! Первая версия: ритуальное убийство! Тоталитарная секта с сумасшедшим маньяком-гуру во главе провела кровавое жертвоприношение. Все неоязыческие вожаки – это экстремисты с уклоном в нацизм и сатанизм. Девчонка отказалась участвовать в их мерзком обряде, за что и поплатилась. Про девственность нынче толкуют только извращенцы, и этот двоеженец, как его там – Будимир, наверняка с отклонениями. Параллельно выдвигай следующую версию: «классика быта». Девица кому-нибудь насолила, перешла дорогу, отбила парня, и так без конца.

   – Слушай, Борис, выручи. Это дело наверняка поручат мне, а у меня завтра последний экзамен. Прочеши подземелье с дежурным патрулем. Там на холме охрана «Родника» – сущие звери! Не забудь с их паханами согласовать.