Звезда Запада

Хримтурсы лезли и лезли, сбиваясь в кучу у самого края уступа. Вид у них был не самый миролюбивый, тем более что теперь их не останавливала Сила амулета Чёрного Дракона. Новые твари напирали, подталкивая тех, что были впереди, и людям приходилось отступать к опасному месту – скала обрывалась там вниз отвесной, локтей в двадцать, стенкой. Предположение Гуннара могло сбыться, и Видгар, отпихнув дрожащую Сигню, снова вышел вперёд и, собравшись с силами, поднял над собой камень Нидхёгга, пытаясь заставить его ожить.

– Повелитель приказывает вам пойти и остановить... – он запнулся, мучительно думая, как назвать Нечто, смыкавшее своё кольцо вокруг ненадёжного убежища, – ...и остановить чёрную воду! Быстрее! Иначе гнев Нидхёгга падёт на вас!

Хримтурсы снова почуяли Силу, но послушаться её обладателя не решались – очень уж пугал хозяев льдов чёрный поток. Видгар, видя, как великаны стали порыкивать и угрожающе вскидывать руки, попятился, но затем снова сосредоточился и, собрав всю доступную ему мощь наследника Аталгарда в амулете Чёрного Дракона, нанёс новый удар, повторив те же слова.

На миг его Сила заполнила всё окружающее пространство, затмив даже истекающий от моря Тьмы Нидавеллира смертный страх. Хримтурсы послушались – безмозглым тварям было не перенести настолько мощного воздействия – и осторожно, с неохотой начали почти на четвереньках сползать с площадки, спускаясь навстречу набегающей чёрной волне. Тогда же для верности Видгар нанёс третий удар. Сейчас он не произнёс ни слова, как-то уяснив, что достаточно отдать лишь мысленный приказ. Стараясь не обращать внимания на сужающееся вокруг кольцо чёрной пелены, Видгар гнал и гнал хримтурсов прямо к её краю, не ослабляя ни на миг действия своей воли, – что-то подсказывало ему, что, стоит опустить талисман, и великаны инея в тщетных попытках спасти свои жизни полезут обратно на утёс. И тогда никакой надежды не останется.

Отец Целестин отрешённо смотрел вниз, обняв одной рукой Сигню. Синир сидел у их ног и, прижав уши, не то шипел, не то выл, предчувствуя близкий конец. Такой же, какой встретили и четыре десятка хримтурсов. Великаны, подгоняемые безмолвной властью Видгара, столкнулись с Мраком, вспухшим вокруг непроглядной волной, и бессмысленно гибли один за другим. Они пытались швырять в выросшую перед ними стену камнями, которые беззвучно исчезали в смолистой черноте, ударять по ней палками, а то и просто кидались на чёрное Нечто, воздев сжатые кулаки. Но всё было напрасно. И тогда же началось что-то ужасное. Мгновенно появившиеся из единой, казавшейся плотной, как дёготь, массы длинные и гибкие щупальца вылетели на несколько локтей вперёд, обвивая собой тела хримтурсов и утаскивая их в чёрную мглу. Великаны голосили, пытались ухватиться за камни или друг за друга, но неведомая сила превосходила мощь их мышц. Тот турс, что сжимал в лапе древний меч, попытался отбить им рванувшуюся к нему чёрную плеть, но полуразрушенный временем клинок, едва столкнувшись с Мраком, рассыпался в прах, а истошно визжащий великан исчез во Тьме бесследно.

Тьма Нидавеллира покончила с великанами инея очень быстро, поглотив их всех до единого. Теперь уже ничто не могло остановить её безудержный бег к подножию скалы, на верхушке которой ждали смерти пятеро. Все они знали, что времени им осталось совсем немного.

– Должен быть выход! – отчаянно выкрикнул Гуннар. – Должен! Видгар, ты же можешь что-то сделать!

– Не могу! Это... это не слушается ни амулета, ни моих приказов. Её ничем не остановить!

Видгар, шипя от бессильной ярости, швырнул в подтёкшую уже к нижнему краю склона Тьму ставший ненужным камень на ремешке. Тьма безразлично поглотила его, продолжая неумолимо тянуться вверх, поднимаясь, ровно как вода в паводок.

– С ней нельзя бороться, – торопливо крестясь, прошептал монах. – Господи, спаси и помилуй души рабов твоих!

Люди сгрудились в самом центре площадки, возле лошадей, храпящих и взбрыкивающих. У каждого в руках было оружие, пусть все и понимали, что оно вряд ли пригодится. Перед глазами стояло сплошное озеро Мрака, заливавшее ледник, тропу, стекавшего в недалёкую расселину и изливающегося на каменные обломки, раскиданные вокруг. Чернота словно заполнила весь мир, оставив только бледную синь неба и совсем невысокий утёс, уже готовый исчезнуть под колдовским покрывалом.

Как в любую критическую минуту, одна часть разума отца Целестина паниковала, заставляя уверовать в неотвратимую гибель, но рядом оставалась ещё одна, пусть и меньшая, остающаяся спокойной. И сейчас эта часть настойчиво твердила: «На всякое действие есть противодействие. Ничто ни в одном мире не может быть непобедимо. Ну же, думай, брат Целестин!..»