Звезда запада

Чернота. Сплошной бархатный мрак, без единого проблеска. Мрак не злой, но умиротворяющий. Это не мгла ада, а темнота ночного дома, уютная и тёплая. Три сине-голубые точки появляются внезапно, разрастаясь в наполненные жизнью и бытием сферы, что соприкасаются краями друг с другом. Две сферы покрупнее сжимают упругими боками третью, не очень большую. И вот эта третья начинает наливаться жутковатым багровым огнем, колышущимся и мерцающим. Ты разумеешь, что огонь в ней не возникает сам по себе, а перетекает из двух сфер рядом, и неожиданно начинаешь понимать — если не остановить его истечение, то этот небольшой шарик может сгореть. И сжечь соседние с ним.

И что? Ну, сгорят эти шарики… Тебе-то что за дела до них?..

Ты присматриваешься к одному из трёх шаров и неожиданно начинаешь различать в нём знакомые очертания. Взгляд ещё приблизился… Иисусе!!!

Там, на его поверхности, белой точкой возникло красивое отражение. Видны кипарисы, виноградные лозы на склонах холмов. Крест золочёный над колокольней крылья раскрыл. Батюшки, да это же… Но глаза уносят тебя наверх, туда, где сферу венчает белёсая шапка. И вот опять перед тобою стена, только не каменная, а деревянная. Длинный частокол поднимается на обрамленный соснами холм. Внизу голубой залив и корабли на волнах. Чуть от берега — небольшой домик…

…Багровая волна жидкого огня летит с запада, сметая на своём пути всё. Рассыпались пеплом корабли, соломой вспыхнули строения и лес. Волна ушла дальше, жечь и крушить всё, что встанет перед ней. Осталась чёрная земля, оплавленные скалы и кипящий океан.

Третий, маленький, шар выплеснул из себя багровый огонь на погибель вся и всех.

Отец Целестин с самого утра хотел побеседовать об этом непонятном сне с Локи, но времени пока так и не нашлось. А беспокойство после странного видения усилилось многократно. Отчего бы? Монах твёрдо решил поделиться своими тревогами и с Видгниром, и с Локи, как только будет остановка на ночлег, но внезапное появление дракона заставило его на время позабыть невнятные опасения. Тем более что отец Целестин ещё ни разу не видел живого дракона.

Сигню, несмотря на предостерегающий окрик Торина, подошла к Гюллиру, пребывая в уверенности, что страшноватый с виду ящер не сделает ей ничего дурного. Тем более, Синир перестал шипеть на дракона и, осмелев, запрыгнул ему на шею, расположившись там, как на толстом бревне. Гюллир ткнулся мордой в грудь девушки, видимо желая разжалобить её ещё больше, и, не рассчитав сил, едва не сбил с ног. Сигню устояла, ухватившись обеими руками за его нос, и погладила чешую.

— Не бойся, со мной ничего не случилось. Ты, наверное, совсем ещё маленький?

— Двести девятый годок пошёл, — вздохнул Гюллир. Для дракона это был самый что ни на есть юношеский возраст, соответствующий людским пятнадцати-шестнадцати годам.

— Хочешь, я тебя… — хлюп… — на спине покатаю? — неожиданно предложил он, смотря на Сигню своими золотистыми глазами. Гюллир слышал, что иногда дружные с драконами двуногие ездили на спинах его сородичей, и, желая сделать приятное человеку, за него заступившемуся, немедленно предложил это. Он считал, что полёт, доставляющий ему немалое удовольствие, должен нравиться всем.