Звезда запада

— Насмерть, конечно… — разочарованно протянул конунг, оглядывая труп дикаря с торчащей из черепа стрелой.

— Жаль… Была бы жертва Одину! — послышался озлобленный голос Эрика. Остальные промолчали, глядя на простёртое на земле тело, но, похоже, с Эриком соглашались.

— Никогда таких не видел. — Торин присел рядом, поманив отца Целестина. — Кто это? Из каких племён будет?

Монах пожевал губами. Да, вот ещё загадка. Человек не подходил по виду ни к одной известной ему расе. Похожих людей он видел в Индии, но только похожих. У этого кожа бронзовая, с красноватым оттенком, глаза по-восточному узкие, нос с горбинкой. По лицу ни на негра, ни на европейца, ни на араба не тянет. Волосы цвета воронова крыла с просинью, в косицу позади увязаны. Монах нагнулся и, одолевая отвращение, повертел в руках мертвецкую голову.

«Форма черепа похожа на азиатскую, — заключил он. — Но отчего столь странный цвет кожи? Не пойму. Или это новый народ, какого на Востоке ещё не видели, или я съем свою рясу!»

— Не знаю, — сознался отец Целестин. — Я тоже первый раз такого вижу.

Торин понимающе кивнул и обшарил одежду мертвеца, состоявшую только из штанов да широкой рубахи. Сдёрнув что-то с его шеи, конунг продемонстрировал костяной кинжал и ожерелье из клыков крупного зверя. Ладно, хоть не человеческих…

— Ну вот, теперь мы знаем, как выглядят враги, — тихо проговорил он. — Всё осмотрели? Нашли чего?

Дружинники замотали головами. Нигде никаких следов. Сигню показала кота, и впервые за весь день на лице Торина появилась улыбка.

— Хоть кто-то уцелел. Неси его к нам. — И, повысив голос, он приказал: — Всем обратно на корабль! Если был один соглядатай, значит, и другие неподалёку.

— Что будем делать дальше, конунг? — смотря в землю, спросил Эрик. — Я не трус, но если эти… — он указал на тело дикаря, — укреплённый посёлок с двумя сотнями людей взяли, то нашим четырём десяткам мечей…

Эрик замолчал, не закончив.

— На корабль! — сжав кулаки, жёстко ответил Торин. — Двинулись!

Обратно шли быстро, почти бежали, не высылая вперёд даже дозора. Конунг решил, что если Олаф не подал рогом сигнал, значит, в лесу чисто. Да и чутьё на опасность никогда не подводило Торина из Вадхейма. По его мнению, неприятных сюрпризов следовало ждать к ночи.

— Нет, ну ответьте мне, как их взять смогли? — размышлял на ходу Гунтер, у которого от волнения акцент стал непереносимым для непривычного слуха. — Почему скотину угнали, а в домах ничего не тронули? Оружие железное почему не взяли, если у дикарей оно только из кости? Да и скелетов на кострище явно не две сотни и не три. Куда других людей дели?

— Увели, наверно, — глухо отозвался Видгнир. — Теперь я знаю, отчего Вендихо туманом землю здешнюю закрыл…

— Да, — грустно ответил монах. — Боги Асгарда ничего не могут рассмотреть и узнать. А будь люди Хейдрека христианами, Господь не допустил бы…

— А нехристиане что, не люди? — зло огрызнулся Торин. — Или им защита Единого не нужна? Да ну тебя!..

Отец Целестин обиженно замолчал, в глубине души, однако, признавая правоту Торина. Но ведь сказано в Святом Писании: «…всякая душа, которая не послушает Пророка того, да истребится из народа». [13]. Так кто прав? Конунг викингов или Моисей?

Чего уж теперь спорить… Мёртвых не воскресить.

Лес миновали без происшествий, не встретив ни одной живой души. Только птицы перекликались в ветвях сосен, громко обсуждая свои птичьи дела, да шныряли в подлеске мелкие зверьки, старавшиеся не показываться на глаза человеку. На корабельной стоянке ничего не изменилось, а Олаф, спрыгнувший с ладьи на берег при виде вернувшегося ни с чем отряда, сразу подошёл к Торину:

— Где Хейдрек? Вы никого не нашли?

— Нашли. — Конунг в двух словах рассказал о виденном в посёлке и затем ещё раз оглядел окрестность. — Олаф, во-он видишь справа ручей? Бери десяток людей, выставь дозор, а остальные пускай воды натаскают. Ночевать будем в море.

— Сделаю, — нагнул голову Олаф и тут же взялся за дело, отдавая команды хриплым голосом.

Наполнить бочки на корабле было необходимо — одна показала дно ещё неделю назад, а в другой пресной воды было едва ли на один день. Пятеро дружинников с бадьями направились к ручью под охраной рассыпавшихся по лесу лучников, а ещё несколько человек принялись скашивать выросшую у краев корабельной поляны траву — сено для лошадей тоже подходило к концу. Работа нашлась всем — даже отец Целестин таскал на «Звезду Запада» охапки свежей травы, на которую лошади набросились так, будто их год не кормили. Вечером, когда наконец всё, что нужно, было сделано, Торин велел браться за вёсла.