Звезда заводской многотиражки (СИ)

Еще несколько статей про гостиницы. Красивым, но чуть тяжеловатым слогом я писал про высокую ответствиенность, лежащую на плечах работников, про то, как они, не помня себя от рвения, вкладывают все силы, чтобы гостям жилось в их стенах не хуже, чем дома. Как продумывается каждая мелочь, каждый винтик в сложной системе практически маленького города в городе. О, а вот и про гостиницу «Космос», статья уже этого года.

Похоже, на гостиницах у меня какой-то пунктик. А может это я так зарабатывал.

Так, что там у нас дальше...

Почетная грамота за второе место в олимпиаде по французскому языку. Тааак, это надо спрятать куда-нибудь. Французский я знаю только на уровне «Же не манж па сис жур». Грамота за участие в турнире по шашкам. Час от часу не легче... Не просто турнире, а МЕЖДУНАРОДНОМ турнире. По шашкам... Мда. Открытка-благодарность «Спасибо тебе, донор!» А, вот это я понимаю, такую я и у отца видел тоже. Практически все студенты так делали, если здоровье позволяло. Сдаешь кровь, получаешь талончик на один или два бесплатных обеда, и законный повод пропустить занятия. Кстати, вроде даже какую-то денежку за это давали. Хотя, может и нет. В открытке написано «за безвозмездную сдачу крови». А без-воз-мезд-но — значит даром. Эх!

Кстати, спасибо, Иван, за идею в любом случае. Надо бы уточнить, где в Новокиневске станции по переливанию крови. И продолжить практику служить советской медицине. За еду и выходные, ха-ха.

Я встряхнул папку, и мне на ладонь выпала красная капелька значка «Донор СССР». Да, точно, у отца такая была, я пытался ее отжать, когда был пацаном, но он был непреклонен. Мол, заслужи свою и носи.

А это что? Какие-то потертые картонки... Пропуск в гостиницу «Космос». Даты — этим летом, во время олимпиады. На мое имя и еще на какую-то Анну Метельеву. При этом никаких статей про олимпиаду у меня в «портфолио» нет. Чем я там занимался вообще?

Стало даже неуютно. Паспорт недавно поменял, штампа о прописки в нем нет. Ну, в смысле, тогда не было, сейчас стоит прописка в общежитии. Кстати, надо бы сходить в профком и уточнить, что там насчет квартиры. Хотя сначала надо постановление почитать, чтобы во всеоружии требовать, а не просто мямлить, что кажется, мне что-то там полагается...

Но кажется, я про квартиру думаю, чтобы от тревожных мыслей отвлечься. Что я был за человек? В записной книжке — какие-то шифровки. Статьи про гостиницы. Проходки в «Космос». Я связан с каким-то криминалом? Вроде той мымры, которая сегодня Дашу нагрела на двести рублей?

Меня что-то аж затрясло. И не столько потому, что в любой момент за мной могут явиться строгие дяденьки-милиционеры, и отправлюсь я на неудобные нары в казенный дом за преступления, которых даже не совершал. Сколько потому что... Да потому что я ненавижу это, вот почему! Я в Мельниковых вцепился и довел свое расследование до конца, несмотря на постоянные угрозы, потому что считаю, что вор должен сидеть в тюрьме. А не ходить по приемам в малиновом пиджаке от Версаче, посверкивая золотым ролексом и цепью в два пальца толщиной. А что, если я тоже... из этих?

Мои давние расследования показали, что все эти криминальные тузы девяностых — они вовсе не на пустом месте выросли. Были-были честными гражданами, а потом внезапно — хоба! — переобулись в прыжке, и вот они уже бандюганы прожженные. Нет, все началось гораздо раньше. Вот где-то сейчас. Как раз тот самый период, который мой брат Игорь Мельников лучше всего подчистил.

Фух... Я скидал свое портфолио обратно в папку. Вжикнул молнией и решительно направился к двери.

— Вань, ты куда это на ночь глядя? — спросил Егор, кодовавший над кипятильником и литровой банкой.

— Позвонить надо, — сказал я. — Скоро приду.

Я спустился на первый этаж и подошел к закутку, в котором все еще скучал Лев Ильич, медитируя на отгаданный полностью кроссворд. Хотя, кажется, он просто вписал случайные буквы в те клеточки, которые заполнить знанием ответов не получилось. Чтобы со стороны казалось, что он, прямо-таки, чемпион по решению кроссвордов.

— Лев Ильич, позвонить по телефону же еще не поздно? — спросил я.

— Давай бегом! — сварливо отозвался он. — Через пять минут закрою комнату отдыха, так что не рассусоливай там!

— Я по быстрому! — пообещал я. — Буквально пару слов сказать, но очень срочно!

Я открыл дверь в комнату отдыха и столкнулся нос к носу с выходящим из нее смутно знакомым мужиком. Видел на заводе, наверное. Я посторонился, выпустил его и рванул к телефону. Надо звонить, пока я не передумал. Черт его знает, как там сработает этот гипноз, но я должен попробовать как-то приоткрыть туман моего прошлого. Вдруг это поможет?

— Алло, Феликс Борисович? — сказал я. — Добрый вечер, это Иван Мельников. Помните, нас Вениамин познакомил. Мы с вами обсуждали серию статей и...

Тут дверь комнаты скрипнула. Сквозь щель я успел заметить козлиную бороду Льва Ильича. Вот жук, подслушивает!

— ...и еще один вопрос, — закончил я фразу.