Звезданутые в беде (СИ)

Про меч Герман и сам долго сомневался, но так и не решился его взять. Решил не провоцировать — вдруг их станут обыскивать и отберут? Уж очень он привык к этому бесценному инструменту — не хотелось потерять. «С другой стороны, каждый раз, когда я оказывался без меча, случалась какая-нибудь пакость, и оказывалось что без него вот прям никак», — рассуждал Герман. Сам понимал, что это суеверие, но ничего не мог с собой поделать. И всё-таки меч он не взял. Единственное оружие, кроме нейродеструктора, которое он себе позволил — это «джедайская» перчатка. На всякий случай.

— Дверь мы, если что, выбьем, — сказал Лежнев, — но я думаю, пока не торопиться. Кусто, у тебя всё в порядке?

— Ничего плохого не происходит, — ответил тихоход. — Ко мне не подходят, но вокруг так и висит вражеский флот. Следят, чтобы я не безобразничал, наверное.

— Ладно, будем пока ждать, — тяжко вздохнула Тиана. Может, мы действительно зря панику поднимаем.

Герман видел, что подруга на взводе, да и Лорин нервничает. «Надолго нас не хватит, — признался себе Лежнев, — Просто терпение закончится. И так невооружённым взглядом видно, что оно на донышке».

Технофанатики, наверное, это тоже понимали, потому что прошло меньше часа прежде, чем дверь открылась. Знакомая троица с бесстрастно-отстранённым видом вошла в комнату. Девушка — переговорщик объявила:

— Предварительные выводы были сделаны. Пожалуйста, следуйте за нами. Комиссия по чрезвычайным ситуациям выказала желание пообщаться с вами лично.

— Скажите, почему аппаратура в комнатах не реагировала на попытки ей воспользоваться? — Герман решил всё-таки поинтересоваться. Ответ получил после короткого, и, как ему показалось, неловкого молчания.

— Приношу извинения, я должна была объяснить, как ей пользоваться, — ответила, наконец, сопровождающая. — Устройства в комнатах временного размещения реагируют на голосовые команды. Это функция, позволяющая ими воспользоваться тем, кто не имеет специальных имплантов. Я должна была об этом сказать, но не подумала, потому что для местных жителей это очевидно.

«Пленники» переглянулись с досадой. Можно ведь было и самим догадаться! Лежнев даже поморщился мучительно от злости на себя. «Додумался, блин. Чуть дверь не начал выбивать от ужаса, что нас заперли! И как бы мы выглядели? Нет уж, лучше сразу всё спрашивать!»

— Скажите, а вы являетесь людьми, или искусная имитация? — Герман решил не стесняться.

— Мы являемся людьми, — в голосе девушки проскочило лёгкое удивление, — почему вы предположили обратное?

— У вас слишком ровные, бесстрастные выражения лиц и плавные движения. А ещё вы довольно сильно похожи друг на друга. Вот у меня и возникли подозрения. Прошу прощения, если это предположение вас оскорбило, я не нарочно.

— Мы похожи друг на друга, потому что были рождены в одной партии, и генный материал для зачатия был использован один и тот же, — пояснила девушка. Герману почему-то показалось, что она всё-таки немного обиделась на предположение. Хотя он был не уверен — попробуй, распознай, что они думают! Лица-то всё равно как у андроидов.

Ещё одно путешествие на лифте. Герман даже успокоился немного, наблюдая космические красоты — путешественников вознесло куда-то совсем высоко над планетой. Однако одним лифтом путь не закончился, пришлось ещё довольно долго идти ножками. Здесь оказалось многолюдно. «Я смотрю, переделка себя в робота тут всё же не слишком популярна», — подумал Герман. Действительно, сильно модифицированных граждан почти не встречалось. Самое популярное изменение у встреченных технофанатиков — искусственные глаза, или даже только один глаз, но в основном прохожие выглядели как обычные люди. И у всех одинаково бесстрастные лица. От этого становилось не по себе, снова вспомнилась аналогия с ожившими восковыми фигурами из музея.

— Нет, я понимаю, у них тоже импланты, которые гасят эмоции, как ваши симбионты, — тихонько шепнул Герман на ухо Тиане, — но у киннаров нет этой повальной кирпичерожести! Интересно, почему так?

— Просто ты обычно видел киннаров во время потрясений, Герман, — шепнула девушка. — Или сам эти потрясения инициировал. Сильные эмоции симбионты не гасят полностью, а лишь ослабляют. А здесь ты пока ведёшь себя слишком покладисто, вот они и ведут себя, как привыкли!

— Ну, спасибо! — фыркнул Лежнев, — Ты меня каким-то чудовищем представляешь!

Пеший переход, наконец, закончился. Гостей завели в актовый зал. Возможно, у технофанатиков подобные помещения назывались как-то иначе, но у Германа возникли именно такие ассоциации — актовый зал, как в школе. Не слишком большое помещение, пол на одном уровне, сцена на невысоком помосте, перед сценой полукругом установлены кресла. Послов сразу вывели на сцену, где уже стоял «конферансье». Ну, а кто ещё может стоять на сцене?

— Уважаемая представители цехов, теперь вы можете лично задать вопросы представителям биологической ветви, которые пришли просить о помощи, — торжественно произнёс ведущий.