Звезданутые в тылу врага

— Вот что… Нам в любом случае нужен один из тех, кто был на станции. Кто-то, кто расскажет, что там произошло. Лучше всего как раз из той лаборатории. Покажете мне, кого вы взяли — я сравню со своей картотекой, может, будет кто-то из ломщиков. Если не будет — придётся вам сходить и захватить. Я так понимаю, они не особо сопротивляются?

— Вообще изо всех сил, но очень тупо, — объяснил Лежнев. — Даже более тупо, чем роботы у шахтёров. В общем, привести ещё смогу — главное, чтобы было кого приводить. А то может они там все померли уже от переохлаждения и кислородного голодания, а это все, кто остался.

— Типун тебе на язык, — ответил Ант перенятым у того же Германа выражением. — А что касается наших… нам нужны инженеры. Хоть кто-нибудь, кто нормально знает, как здесь и что. Кто-то, кто может посоветовать, что делать. Лучше всего — Дар. Но его лучше спросите сами — если согласится рискнуть, то оперируйте.

— Ты дурак? — удивился землянин. — Я ж тебе говорю, он не контролирует тело. То, что он в сознании, ни о чём не говорит, он ни губами не может двигать, ни вообще ничем.

— Это ты сам дурак! — возмутился собеседник. — У вас же капсула есть! Активность мозга вон отслеживает! Раз он в сознании, значит — слышит, что вы говорите. Вот и спросите его, а по активности разберётесь, согласен он, или нет. Скажете там, чтобы попытался моргнуть. Сигнал перехватывается, но идёт же, и вы его видите!

— Блин, да, чего-то я не подумал, — даже расстроился от своей недогадливости Герман.

— И вот что, — помявшись, сказал Ант. — Из меня эту штуку тоже вытаскивайте. Из первого. Пусть потренируется девчонка.

— Дядя, ты дурак. — Герман по-настоящему недоумевал. — Ты чего, хочешь тут всех оставить без руководства?

— В том-то и дело! — рявкнул Ант. — Я — командир. Может, не слишком умелый, но… не важно, короче. Я не могу заставлять своих людей делать что-то опасное, если не иду на риск сам, понимаешь? И ещё я должен быть в состоянии сходить на корабль, ясно?! И напоследок — я давно хотел избавиться от этой хреновины. Наши медики вот не в состоянии пока вытаскивать их. Даже самые квалифицированные. Уж поверь, пытались, и не раз. Они даже из трупа их вытащить не могут так, чтобы мозг не повредить.

— Мужик, ты так людей своих не ценишь?! — Герман постарался успокоиться — тут ясно, что криком ничего не решить. — Ты, блин, за них отвечаешь. И что, если ты сдохнешь или паралитиком станешь — кто за них отвечать будет, я? Так я на это не подписывался.

— У меня есть заместитель, он сейчас на планете. Нормальный мужик, справится. Так что мимо твои аргументы. Давай уже делай. Если по поводу договора нашего, то ещё раз подтверждаю: всё выполнят, как только возможность такая появится. Все всё слышали?! — он оглянулся на остальных пассажиров, которые тщательно прислушивались к разговору.

— Герман, его всё равно не переупрямишь, — сказал кто-то из знакомых шахтёров. — Да и в принципе он прав. Так что делайте, как он говорит, и не переживайте. Тебе Кусто, наверно, сказал, что у нас тут недовольные были — так ты не обращай внимания. Это от волнения и неизвестности. Боялись люди. А так никто против вас с девчонкой ничего не имеет, наоборот, благодарны. А ты, Ант, не вздумай там помереть, понял?!

Тиана, когда узнала о результатах переговоров, тоже была в шоке. Однако спорить было бессмысленно — не вечно же здесь сидеть, ожидая непонятно чего. Всех «заражённых» пришлось перетаскивать в отдельное помещение, чтобы Ант не подхватил вирус, после чего мужчину пригласили ложиться в капсулу.

— Ну, давай, что ли, разделывай, вивисектор, — проворчал мужчина, стыдливо прикрываясь — в капсулу он ложился, естественно, без одежды.

— Вы будете оставаться в сознании, — объяснила Тиана. — Я буду задавать вам вопросы, а вы — отвечайте. Если не сможете отвечать, то думайте — я увижу активность мозга. Я надеюсь, что такого не случится, но вдруг имплант будет сопротивляться извлечению?

Как только началась операция, Герман отошёл подальше, чтобы не отвлекать. Слишком ответственное дело, чтобы оказывать моральную поддержку. Всё-таки на мозгах операция — тут дружеская поддержка «доктора» будет скорее во вред.

Несколько часов прошли в тишине. Лежнев, как ни старался изображать беспечность и пофигизм, на самом деле дико нервничал. Причём переживал больше из-за Тианы — представлял, как ей будет паршиво, если всё пройдёт неудачно.

Кусто тоже явно был не в своей тарелке. Правда, за своего пилота он не переживал — его уверенность в способности Тианы справиться с любой задачей была абсолютно. Зато теперь ликс опасался, что его тоже кто-нибудь может вот так отрезать от управления собственным телом и оставить в состоянии полной беспомощности.

— Не понимаю, чего ты переживаешь? — возмущался Герман. — Ты же говорил, что у тебя мозг распределён по всему телу, и если какая-то часть будет повреждена, то просто отрастёт. Я вот не понимаю, как вообще такое существо как ты, можно отрезать от управления своим телом!