Звездная бирема «Аквила». Рубеж

— Идем, господин префект. Займемся твоей раной, — заботливо проворковал Луций Ицилий. — Пока не закончилось действие анальгетика.

Так и есть. Плечо неумолимо наливалось жгучей болью. Но напоследок Квинт Марций обернулся к растерянному Петронию, тот провожал командира жалобным взглядом брошенного на произвол судьбы… сцинка. Ну что тут сделать можно? Только посочувствовать бравому центуриону. Ему предстояло вкусить от горького плода наварховой въедливости.

А еще лицо одного из пленников Квинту показалось знакомым. Словно виделись совсем недавно…

— Ицилий, а тебе не показалось, что их астрогатор подозрительно смахивает на одного из наших? — спросил префект.

— Хм… — корабельный эскулап в сомнении наморщил нос. — Буду осматривать, проверю. Республиканец? Здесь, в этой дыре?

Размышлений о подобной вероятности Квинту хватило до порога медотсека. Загадка прекрасно отвлекла от нарастающих болевых ощущений, но очень скоро раненому стало не до пленников.

С префекта сняли броню, столь удачно спасшую его правое плечо и лопатку от обугливания. Сейчас ожог выглядел так, словно пораженную часть тела чуток не доварили для хорошего мясного бульона.

— Да, согласен, паршивенько смотрится, — признал Ицилий после тщательного сканирования. — Но, на самом деле, не все так уж плохо. Степень поражения невысокая…

— Зато глубокая, — вздохнул Квинт.

— Но пара инъекций регенератора сделают свое дело.

— А если одной постараемся обойтись?

Нет, Квинт Марций не собирался играть в несгибаемого эпического героя, которому всё нипочем. Ему было больно, до слез больно, если честно. Но в их положении регенерационные инъекции, зачастую творящие чудеса, следовало всячески экономить.

Ицилий благодарно улыбнулся.

— Я буду крайне признателен. И твои лимфоузлы я спасу по-любому.

На обезболивающее корабельный врач тоже не поскупился, чтобы раненый выдержал уколы в подмышку и обработку ожога. Затем на раневую поверхность нанесли аэрозолем тончайшую пленку, частично заменяющую поверхность кожи, пока своя заново не вырастет.

— Сутки душ не принимать, а потом…

— Я помню. Не в первый раз, — отрезал префект, уставший не столько после боя, сколько от лечебных манипуляций. — Ты мне этого астрогатора проверить не забудь.

Задерживаться в медблоке дольше положенного ему совсем не хотелось. Как-никак, плохая примета.

Но путь Квинту Марцию преградила Ливия, стратегически точно рассчитав время и выполнив маневр-перехват в тот самый момент, когда перед префектом уже отъезжала створка двери. Наварх выглядела довольной и бодрой до омерзения. Взглянув на Квинта Марция с нескрываемым участием, она воскликнула:

— Префект! Как твоя рана?

Наигранность в тоне наварха различило бы только натренированное ухо. Такое, как у Квинта Марция, например. Она и в самом деле беспокоилась о нем, как была бы озабочена здоровьем любого члена экипажа или, скажем, состоянием плазменных инжекторов «Аквилы». Префект оставался неотъемлемой и важной частью биремы. Но проведать командира манипулариев Ливия заглянула не только из беспокойства, но еще и затем, чтобы самую малость позлорадствовать. В конце концов, ранение префект получил самое подходящее: ничего смертельного, но довольно болезненно.

— Ничего. Жить буду, — признался Квинт, бдительно высматривая в сияющем лике наварха тень сожаления.

— Отлично. Но, — с нажимом проговорила она, глядя теперь в упор на доктора, — я считаю, что тебе, префект, показан сейчас отдых. Верно, Ицилий? Отдых и покой.

Конечно, запереть Марция в царстве Ицилия на денек-другой было бы не только приятно, но и полезно, однако не в нынешних обстоятельствах. Так что пусть отдохнет, книжки свои почитает, а то и в вирт заглянет. Тоже ведь живой человек все-таки, а всему живому нужно иногда расслабляться.

Корабельный врач поспешно кивнул. Слишком поспешно.

— Поэтому, — продолжала Ливия, — я освобождаю твою каюту, Квинт Марций. Временно. Пока обстоятельства позволяют. Ты, верно, порядком устал от нас с Фиделисом, а в привычном тебе уединении на личной территории, — и наварх тонко улыбнулась, — выздоровление наверняка пойдет лучше. Я уже попросила Антония перенести мои вещи.

Казалось бы, надо не просто радоваться, а прямо-таки ликовать. Это же прекрасно — снова свободно распоряжаться собственной каютой и санузлом. Но, как это обычно получалось, когда вмешивалась наварх, ликование Квинта Марция неизменно трансформировалось в жестокое разочарование. Не говорить же прямо: «Убирайся к себе в каюту, но Фиделиса оставь», верно?

Подлая стерва снова, сама о том не подозревая, заставила префекта ревновать и завидовать. У неё была «Аквила», а у Квинта не было, у неё был сцинк, а у него…

— Очень мило с твоей стороны, — проворчал до мозга костей неблагодарный Марций и, взвесив все «за» и «против», добавил: — Я на досуге кое-что почитал по сцинкам… Есть отличная программа для синтезатора. Настоящие аррианские тараканы. Я потом покажу.

Не оставлять же невинное животное без важных витаминов и минералов?