Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа

Вскоре после этого ему стало известно и другое: Марта будто бы живет с актером, с тем самым глуповатым циником, которого актриса Бельом несколько месяцев назад перезнакомила со всем Гарном, устроив у себя в саду вечеринку, для большинства закончившуюся похмельем. Новость удивляла не только Петра. Она озадачивала уже тем, что новый сожитель Марты имел репутацию мужчины, безразличного к слабому полу.

* * *

В следующие выходные, в субботу, Луиза предупредила о своем приезде необычно ранним утренним звонком. Неестественно конфиденциальным тоном она осведомилась, не будет ли «обузой», если останется в Гарне на два дня «с ночевкой», и попросила ее не встречать…

В двенадцатом часу от въезда в поселок с шоссе донесся необычный рев автомобиля, какой бывает, когда неисправен глушитель. Уже по одному этому реву, для Гарна непривычному, Петр догадался, что едут к нему.

Он вышел к воротам и увидел на аллее помятый «ситроен-DS», выруливающий к его воротам. Из-за грязного лобового стекла ему замахала рукой Луиза. За рулем сидел Робер.

Почти старинная развалюха со скрипом остановилась перед калиткой. Племянница вылезла из машины с пакетами и тут же их рассыпала под колеса «ситроена».

Прежде чем собирать раскатившиеся по земле груши, сливы и апельсины, Луиза принялась стряхивать с себя пыль, виновато и с каким-то непонятным восторгом глядя на Петра через темные очки.

На ней было новое короткое платье, очки с белой оправой и мужская, не по размеру, майка – по-видимому одолженная.

Укоризненно качая головой, Петр разглядывал рыдван. «Ситроен» давно утратил признаки цвета. Ржавчина проела крылья и края капота.

– Да как вам удалось на нем доехать?.. Куда смотрит полиция? – посетовал Петр.

– Честно говоря, думала – всё, не дотянем.

Племянница сняла очки, по-женски деловито осмотрелась вокруг, сделала шаг вперед и дала прильнуть к своим щекам.

– Видел бы твой отец… Он бы меня…

– Да папу уже не удивишь. Брат и не на таких колымагах заявлялся домой.

– На какой свалке вы его подобрали?

– Ничего себе – подобрали! Робер пять тысяч угрохал. И утверждает, что даром досталось.

– Пять тысяч? За такую развалину?

– Не верите?.. Да еще полдня торговался где-то в кафе. Сейчас он сам расскажет. Робер! Ну что ты застрял? Иди сюда, вылезай давай! С тобой ведь здороваются.

– Привет загородной буржуазии! – бросил тот, высунувшись из машины. – Иду-иду… Я тут одну штуку забыл прикрутить.

– А что Джимми? – спросил Петр.

– Тимми? – Луиза скользнула по нему быстрым взглядом. – На хлеб сегодня зарабатывает… Не в пример некоторым.

– Он работает?

– Кельнером. В американском баре. Вы бы видели… На него просто так ходят полюбоваться.

Выбравшись из машины, Робер вытер пятерни о грудь и протянул руку для рукопожатия:

– Пардон, Пэ, за вторжение. Как успехи? Всё цветочки стрижете?

Пожав гостю руку, Петр присел на корточки и стал собирать рассыпанные племянницей фрукты…

Вещи были внесены в дом. И уже в гостиной, предложив обоим по стакану воды, Петр стал излагать программу на день, которую успел составить, пока дожидался. На обед лучше всего было поехать в местный ресторан, недавно открывшийся в соседнем поселке. Сам он в нем побывать еще не успел, но соседи ресторан расхваливали. После обеда, по пути домой можно было сделать покупки, а затем прогуляться по лесу – на великах или пешком. А вечер же Петр предлагал провести на теннисных кортах.

Лес и корты племянница одобрила. Но ехать обедать в незнакомое место ей не хотелось. Луиза предпочитала накрыть стол в саду и даже взялась сама приготовить обед. А пока лучше было съездить за покупками в Дампиерр, через который они только что проезжали.

Намерение племянницы заняться обедом было неожиданностью, Петр еще ни разу не видел, чтобы она готовила, и он согласился не раздумывая.

Луиза поднялась в свою спальню и вернулась не переодевшейся, а перенарядившейся. Теперь на ней было более темное легкое платье, серые прозрачные колготки и черные полумужские туфли. Робер, поднявшийся на этаж следом за ней, запропастился. Они дожидались его в гостиной. Потом в коридоре. А затем, чтобы не топтаться в передней, Луиза предложила выйти на улицу.

Они сели в «БМВ», развернули машину, выехали на аллею и опять ждали, уже вопросительно переглядываясь, когда Робер, наконец, появился на выходе. Приблизившись к машине, тот стал вдруг умолять, чтобы они пересели в его рыдван: он всё еще не успел в нем что-то опробовать, и лучше было сделать это не на трассе, а на обычной дороге. К мольбам Робера вдруг присоединилась Луиза, перед приездом она ему что-то наобещала. Петр скрепя сердце сдался…

Робер вел посвистывая, вцепившись в руль прямыми руками, на поворотах подавал плечами то влево, то вправо. Вести машину по ровному шоссе с живописным пейзажем доставляло ему удовольствие. Сидя сзади, в центре сиденья, Петр с опаской следил за дорогой и не мог найти себе удобного положения. Пружина, торчавшая из спинки сиденья, мешала занять правую половину. Левая же оказалась завалена тряпьем, какой-то макулатурой. На ухабах машина дребезжала, и появлялся запах пыли.