Звездная карта царя Саула

– Но почему Мария Федоровна передала именно вам это письмо?

– Возможно, однажды я отвечу вам на этот вопрос. Но не теперь. Впрочем, вы разве знаете более надежного почтальона, чем я? – усмехнулся старичок в плаще и шляпе.

– Да нет, вы лучший в своем роде.

– Вот и я о том же. – Долгополов хлопнул себя по стариковским коленям и встал со скамейки. – Мы каждый день рождаемся заново, и ничто не может повториться. Я же с вами надолго не прощаюсь, Андрей Петрович. Увидимся в штаб-квартире. Я выйду на вас, и уже скоро. Всего вам доброго.

И он шустро зашагал по аллее влево, а по аллее справа издалека сюда торопился другой старик – здоровый и крепкий, как вековой дуб. Егор Кузьмич Добродумов нес два пакета – и в каждом, можно было догадаться, сейчас бились друг о друга пластмассовыми боками как минимум шесть баклажек, а то и все восемь.

– Ну ты как тут без меня? – на подходе осведомился он. – Истомился в ожидании пива-то? – Добродумов поставил пакеты на скамейку. – Пиво ледяное – пакеты аж вспотели. Слушай, я сейчас встретил у той пивнухи капитана, омоновца, из свиты твоего генерала, и знаешь, что он мне сказал? В штабе у них кипеж. Наш Кощей-то утек из больнички.

– Как это – утек?

– А вот так, прямо с дыркой во лбу. Входит к нему санитарка – завтрак принесла, а его нет. И одежды нет. Охрана в коридоре ни сном ни духом. Правда, окно было открыто. А ведь там второй этаж. И Кощею не двадцать лет. Ты не удивлен?

Крымов пожал плечами:

– Чего только не бывает на белом свете, Егор Кузьмич. – Он поймал испытующий взгляд матерого старика. – «Что и не снилось вашим мудрецам». Сам недавно цитировал.

– Ты кислый какой-то? Пивка-то хлебнешь?

– Хлебну, Егор Кузьмич. Ой как хлебну. – Андрей вытащил из кармана пачку «Мальборо» и зажигалку. – Как ты думаешь, есть такие женщины, дом которых – звезды, и если они появляются на земле, среди нас, то лишь на мгновения?

– Да что с тобой, сыщик? – садясь на свое место, нахмурился царевский краевед. – Я тебя оставил здоровым, а теперь ты как под гипнозом. Ну, говори, что случилось?

Но Крымов не отвечал. Егор Кузьмич тоже достал пачку «Беломора». Мужчины прикурили одновременно.

– Мы каждый день рождаемся заново, и ничто не может повториться. – Андрей усмехнулся: – А вот игла-то в сердце останется, и теперь уже навсегда.

– С таким настроением тебе к Маше лучше не соваться, – сказал Добродумов. – Оздоровись-ка пивком, сыщик. Я и воблу, кстати, прихватил.

– Маша уехала, – после глубокой затяжки сказал Крымов.

– Куда уехала?

– Домой, Егор Кузьмич, домой.

– Это куда – домой? Она же из Царева? Нам не вместе возвращаться?

– Нет, – усмехнулся Крымов. – Ее дом совсем в другой сторонке.

– И где же это?

– Думаю, там, где на небосклоне сияют семь удивительных звезд. Где ждет своих сыновей и дочерей созвездие Ориона.

До Егора Кузьмича что-то стало доходить. Неспроста же ему показалось, что Крымов говорил с каким-то мелким типом в плаще и шляпе, который потом быстро смылся.

– И как надолго?

– Надолго.

– Чего ты меня морочишь? Не неделю, на месяц?

Крымов затягивался сигаретой и молчал.

– На год? На два?

Андрей молчал.

– Или… навсегда?

– Поживем – увидим, Егор Кузьмич, – ответил Крымов.

– Дела… – только и пробормотал Добродумов.

Вскинув густую седую бороду, он неторопливо выпустил сизое терпкое облачко дыма. С ним ушло вверх и другое, выпущенное детективом Крымовым. И два облачка потекли ввысь, быстро распадаясь, уходя обрывками к синему небу и холодному солнцу над редкими кленами и отливающей осенним свинцом Волгой.