Звёздная метка

– Ну, тогда я непременно должен вам показать город. Тамошний Кремль – просто диво как хорош. Вашей очаровательной спутнице он непременно понравится, – Иляшевич бросил масленый взгляд на Полину. Она на миг оторвалась от книги и ласково улыбнулась ему.

– Mais certainment, monsieur, avec plaisir[37] – сдержанно поблагодарил Панчулидзев, которого раздражало это неприкрытое заигрывание с той и другой стороны. Он решил перевести разговор на другой предмет и спросил: – А что думаете вы, ваше высокоблагородие, о возможной продаже наших американских колоний?

Иляшевич, продолжая поглядывать на Полину, заметил:

– Сие, ваше сиятельство, полагаю абсолютно невозможным.

– Отчего же абсолютно? Я слышал, что такие идеи витают в самых высших кругах…

Иляшевич развернулся к Панчулидзеву всем телом:

– От идей до воплощения дистанция огромного размера, ваше сиятельство. Тем более идея-то сама по себе ненова.

– Как это? – искренне изумился Панчулидзев.

Иляшевич не упустил возможности блеснуть эрудицией перед понравившейся ему дамой, тем самым пытаясь вовлечь её в беседу:

– Об этом широкой российской публике вовсе неизвестно, но в 1854 году, как раз перед Крымской войной, посланник Стекль и российский вице-консул в Сан-Франциско господин Костромитинов вели переговоры о продаже наших американских земель и даже подписали некое соглашение об их передаче американцам на три года, якобы для того, чтобы уберечь колонии от нападения англичан и французов… Когда же руководство Российско-Американской компании известило наше представительство о нейтралитете, которого ей удалось добиться в переговорах с Гудзонбайской компанией на весь период военных действий, Костромитинов и Стекль сразу аннулировали свой договор. А когда о нём всё же раструбили английские газеты, стали убеждать всех, что сделка была мнимой, так сказать, для отвода глаз и с одной целью – спасти колониальное имущество и сами русские колонии от захвата противником. История сия долго обсуждалась между дипломатами. И хотя посланнику и его помощнику удалось как-то оправдаться, Государь Николай Павлович тогда дал ясно понять, что ни о какой продаже Аляски речи быть не может…