Звездная мистерия

Сяду в центре мира

Сердцем на восток

Чрез меня пробьется

Истины росток

Наполняя душу

И волнуя кровь

Прорастает в сердце

Вечная любовь

Так родится Слово

И начнется Свет

И возникнет снова

Утренний рассвет

Слово это станет

Солнечным лучом

Обоюдоострым

Огненным мечем

Темноту рассеет

Душу вознесет

И тебя согреет

И меня спасет!

Неразделенные чувства оставляли в его душе поистине драматические отпечатки.

* * *

Все прощал,

Одержимый желаньем

Сохранить иллюзорное счастье

Подгоняемый смерти дыханьем

Укрощая ненужную злость

Опьянев исступлением страсти

Преступая порог отчужденья

Отдаваясь безумству порока

Упиваясь величьем греха

Испытав наслажденье отказа

Понял я невозможность прощенья

Совершив погребенье надежды

Осознал

безвозвратность потерь

* * *

Недостойный я, недостойный

И при свете дня непристойный

И в тиши ночной – нежеланный

И в глуши лесной – зверь незваный

И одежды мои не модны

И грехи мои первородны

И мечты мои все бесплодны

И стихи мои все негодны

И в судьбе твоей я нежданный

И слова мои все туманны

И страданья мои бесцветны

А любовь моя – безответна!

И тогда им овладевала настоящая злость. Из-под его руки выходили строки, которые действительно пугали его. Он смотрел на них и не мог поверить, что это действительно написал он. Нет, это не его мысли! Это – бездна, с которой он в минуту душевной слабости случайно соприкоснулся. И он дал этой бездне жизнь, выпустив ее из вечной тьмы на свет Божий. Словно завороженный перечитывал он снова и снова рубленые рифмы, наполненные чудовищной гармонией. И понимал – это не стихи, это черные заклинания! В них было столько зла, что его хватило бы на уничтожение целого мира. Такие строки не должны жить! Ибо они могут жить только за счет чужой жизни. И тогда дьявольские стихи немедленно отправлялись туда, откуда и пришло желание написать их.

Он всегда доверял людям и поэтому люди часто пользовались его доверием. В очередной раз столкнувшись с предательством, он ощущал невыносимую боль и всепоглощающую тоску, которую теперь он мог доверить только бумаге.

* * *

Друг ты мой дорогой,

Что ж ты предал меня?

И сверкая стыдливо очами

Предо мной ты теперь

Словно загнанный зверь

Пожимаешь худыми плечами

Или ты позабыл,

Сколько солнечных дней

Мы с тобою вдвоем проводили

Сколько искренних слов

И несбывшихся снов

Нашей дружбе мы щедро дарили

Сколько ярких грехов

И наивных стихов

Мы друг другу с тобой посвятили

Сколько пафосных свеч

И безрадостных встреч

Мы ночами седыми спалили

И зачем же, скажи

Мы бокалы свои

Наполняли пустыми речами

И встречая рассвет

Столько ложных побед

До утра мы с тобой отмечали?

Каждое лето он сначала ездил на море со своей матерью, а затем, ближе к осени, отправлялся в спортивный лагерь, который располагался в живописном месте, на косе, уходящей стрелой в открытое море. Сверху, на расстоянии нескольких десятков метров в небо взлетали довольно высокие горы, но стоило взобраться на них, и они тут же оказывались огромными и плоскими равнинами. Со своим другом они часто покоряли эти "неприступные скалы" и гуляли по душистым лугам, наслаждаясь свежим ветром и прекрасными пейзажами. Внизу до самого горизонта их страховало ласковое синее море. А сверху на них внимательно смотрело рыжее степное солнце.

* * *