Звездная ночь

На белой наволочке ее косички казались темными веревками.

— Простить за что? — не поняла я. — Это не твоя вина.

— Да, но теперь я заняла единственную комнатку, где вы с Лукасом могли бы уединиться. В общем, счет один-ноль в пользу полной фигни. И против первой любви.

— На этот раз я тебя прощу, — сказал Лукас. — Позавтракать хочешь, Дана?

— Пришли сюда кого-нибудь с оладьями, а если нет оладий, напеки. — Дана устроила целое представление, лениво пристраивая здоровую руку под голову. — Какой интерес получить резаную рану, если нельзя ее использовать для морального шантажа?

Лукас пошел передать Кейт насчет оладий, а я попыталась привести себя в порядок в помещении, которое здесь считалось туалетом. Комнатушка рядом с лазаретом, пожалуй, даже меньше туалетов на заправках. Ничего особенного я с собой тут сделать не могла, зато приколола к свитеру брошь. Когда я вышла, Лукас так расцвел, заметив ее, что мне показалось, будто я полностью преобразилась. А может быть, он просто очень обрадовался, увидев меня.

— Только посмотрите на эту парочку, — хмыкнул мистер Ватанабэ.

Он старательно точил на камне маленький ножику глядя на лезвие через бифокальные очки. Странно было думать, что такой добродушный человек проводит время, готовя оружие для нападения на вампиров.

— Я рад видеть тебя с девушкой, Лукас. У молодого человека должна быть девушка.

— Вот тут не спорю. — Лукас обнял меня сзади. — Наверное, когда вы были в моем возрасте, отгоняли их всех от себя палкой?

— О нет. Только не я. К этому возрасту я уже встретил свою Норико. — Старик произнес это имя, и взгляд его затуманился. — И как только я ее увидел, все остальные девушки в мире перестали для меня существовать. Я хотел быть только с Норико. Всегда.

— Это так романтично! — воскликнула я и хотела спросить, где она сейчас, но тут же сообразила, что если бы она была в Черном Кресте, то я бы ее здесь увидела.

Может быть, этот мягкий человек присоединился к группе охотников на вампиров, потому что его жена наткнулась на вампира, бывшего настоящим безумным убийцей. Подобные вещи могут затмить в жизни все, оставив единственное желание — отомстить.

— Чтобы побыть с любимыми, времени всегда не хватает, — произнес мистер Ватанабэ, проверяя, хорошо ли заточен нож. — Вы двое, идите погуляйте. И не волнуйтесь о нас. Вы должны наслаждаться друг другом.

— Еще слишком рано, — буркнул Эдуардо. Он вышел из-за куска брезента, висевшего у нас за спиной, а я и не заметила. — Не знаю, что вы будете делать в такое время в городе. Лучше останьтесь здесь, это безопаснее.

— Кофейни уже открыты. — Лукас по-хозяйски взял меня за руку. — Мы сейчас не в режиме изоляции. И я могу пойти погулять, если захочу, это закон.

Эдуардо посмотрел так, словно собрался спорить, но ограничился одним словом:

— Идите.

Наконец-то мы были свободны и смогли выйти на улицу, не имея никакой определенной цели и толком не зная, куда пойти. Начинался дивный осенний день из тех, когда солнце окрашивает листья во все оттенки золота. Оставшись наедине, мы с Лукасом, наверное, должны были сразу начать обсуждать все накопившиеся у нас важные тайные вопросы, но мы говорили о чем-то другом. Обо всем на свете. Наша жизнь стала слишком запутанной, а этот день вдруг показался настолько обычным, насколько это вообще было для нас возможно. Провести один день вместе, не тревожась вообще ни о чем, — это все, на что мы могли надеяться, и я не собиралась терять его даром.

В маленькой кофейне мы немного поспорили, что заказать — шоколадное печенье или печенье с арахисовым маслом, а потом по очереди макали его в мой кофе латте.

На главной площади Амхерста мы пару часов просидели на лавочке, придумывая истории про каждого прохожего: женщина в красной куртке стала у нас тайным агентом, а у седовласого мужчины, садившегося в машину, находились секретные документы, которые нужны были женщине, чтобы спасти мир. Пожилая леди, которая шла по другой стороне улицы, в пятидесятых была танцовщицей и выступала в Лас-Вегасе в бикини с блестками и с перьями на голове. Конечно, мы не забывали, что наша жизнь, пожалуй, куда более странная, чем все эти придуманные нами истории, но игра от этого не стала хуже.

В книжном магазине мы показывали друг другу любимые детские книжки, причем оказалось, что мы оба любили «Хроники Нарнии».

— Я даже не догадывалась, что это христианская книжка, — призналась я. — А сейчас вспоминаю и думаю что это, конечно, было ужасно глупо с моей стороны — не понять. Но только, знаешь, мои родители... В общем, они меня в церковь не водили.

Лукас имел полное право засмеяться, но вместо этого серьезно посмотрел на меня, и мне показалось, что я заметила в его взгляде некоторую нерешительность.

— А сейчас это на тебя как-то действует? Ну, в смысле — всякие упоминания о Боге в книжках?

— Когда я читаю? Нет. Наверное, никогда и не будет. Я помню, как мама вслух читала «Плавание на край света»[2]. Вот что по-настоящему мешает — так это наглядные символы. — Мы сидели на полу в нижнем отделе книжного магазина, в стороне от остальных покупателей.