Это прозвучало так наигранно, что я понял — это сон. Я еще раз посмотрел на оба камня — серый и серый. Все вокруг было серым — небо, бульвар, огни фонарей… И мне вдруг захотелось узнать, какого цвета моя кровь. Я поднял руку — ладонь тоже была серой.
— Короткий номер три-три-три-три-пять! — повторил голос с неба слегка нервно. — Три-три-три-три-пять! Интерактивная справочная. Звонок платный. Нужен лишь мобильный телефон в кармане, и отныне для вас нет трудных ситуаций в жизни! Вы сможете даже узнать Заклинание!
Не дослушав, я открыл рот и вцепился в свои вены, изо всех сил сжал зубы и рванул. Больно не было совсем — это же сон. Вспоров зубами запястье, я пригляделся: хлынувшая кровь была такой же серой. Я поднял взгляд на вампира, и вдруг он растаял в воздухе вместе со своим войском, бульваром и городком. В небе послышался визг, он нарастал, и, наконец, я проснулся. Моя милая N держала меня за плечо и визжала прямо в ухо.
Наконец она умолкла и распахнула глаза — они стремительно наполнялись смыслом и даже каким-то восторгом.
— Вот круто! — воскликнула N. — Сон! Да у тебя реально тут сны показывают! Я думала, я умру! Они меня обступили со всех сторон… Уф!
Утро второго дня
— Доброе утро, Софья Ильинична! — громко сказал я консьержке, зная, что она глуховата.
— Доброе, Мишенка, доброе, — прошамкала Софья Ильинична, сверля мою N насквозь суровыми бесцветными глазами. — Мишенька, ты не знаешь, где находится Трипять?
— Как вы сказали, Софья Ильинична? — удивился я.
— Трипять, — повторила она, продолжая сверлить глазами N. — Трипять, Миша.
— Что это?
— Вот я и думала, может, ты знаешь? Сон мне сегодня был, Мишенька, будто бесы за моей душой пришли, и голос божий мне раздался, — Софья Ильинична перекрестилась медленно и с достоинством, одновременно делая размеренный поклон. — И сказано было мне, чтоб звонила я в Трипять. А там уж мне объяснят, как жить дальше, и как грехи замолить…
Мы с N молча переглянулись.
— Это вам, Софья Ильинична, чужой сон приснился, — произнес я аккуратно. — Вы совсем не целевая аудитория.
— А? — гаркнула Софья Ильинична, прижав ладонь к уху. — Не слышу я, Мишенька, что говоришь?
— Не знаю, говорю, Софья Ильинична, где Трипять! — заорал я.
— Так я к чему… — Софья Ильинична вытянула вперед костлявый палец и пошевелила им, — ты, Мишенька, может, в своем интернете-то посмотришь? В интернете-то должно быть написано?
— Хорошо, Софья Ильинична, — пообещал я. — Непременно посмотрю. А вы пока позвоните в справочную, а лучше в домоуправление, может, там знают?
— И то верно, — кивнула Софья Ильинична.
Гарик был задумчив и выглядел усталым.
— Ну что? — сказал он. — Видал? Гонка на мотоциклах, перестрелка, фехтование… Блин, на кого это рассчитано? Ты сон до самого конца досмотрел? Я проснулся, когда начался бульвар — скучный такой, тихий…
— Не. — Я покачал головой. — Я как раз с бульвара смотреть и начал.
— Ого! — удивился Гарик. — Это ты, старик, самое интересное пропустил!
— Ну и ладно, — кивнул я.
Гарик вдруг посмотрел на меня с интересом.
— Выходит, ты спать лег только под утро? — Он прищурился и поинтересовался с дивной непосредственностью: — С N?
Я нехотя кивнул.
— Вау! Она у тебя впервые на ночь осталась? — допытывался Гарик. — Небось, заинтересовалась снами?
— Мы вообще теперь думаем жить вместе… — отмахнулся я.
— Поздравляю! И года не прошло! — одобрил Гарик. — А что она матери скажет?
Надо было срочно переводить разговор на другую тему.
— Ну а ты где сегодня спал? — спросил я.
— Дома, где ж еще мне спать…
— Ты знаешь, мне эти сны не нравятся, — произнес я как можно более равнодушно. — Бездарные сюжеты. Явно дилетант работает! Жаль, тебя они не приняли. Взяли какого-то бездаря, школьника сопливого, такую чушь показывает… Так неумело, наивно… — Я внимательно наблюдал за его лицом.
— Ты прав, сегодня был полный отстой, — тут же согласился Гарик.
— И вчера был отстой полный.
Гарик вдруг моргнул и опустил взгляд.
— А вчерашний сон тебе совсем-совсем не понравился? — произнес он. — По-моему, классный, яркий такой, разноцветный! Или тебе просто не нравится фэнтези?
— Гарик? — тихо позвал я.
— Что? — Он поднял голову.
— Рассказывай, — попросил я.
— Что рассказывать-то?
— Что ты нам завтра будешь показывать?
Гарик долго смотрел на меня, а потом отвел глаза.
— Как ты догадался, что это я? — спросил он вяло.
— Не важно. Что завтра будешь показывать?
— Ничего я не буду показывать, — огрызнулся Гарик. — Я ж тебе сказал русским языком, что таким делом не стану заниматься, у меня свой кодекс чести. Да, попробовал один раз. Я же не знал, что это такое, когда туда шел! Я же не знал, что это спам всем людям с головной болью! А когда узнал — отказался. У меня тоже бывают принципы…
Настала моя очередь удивиться.
— Так сегодня был не твой сон?
— Нет, конечно!
— А чей?
— Откуда я знаю?! — дернулся Гарик. — Я там не работаю! Я был там три раза — на собеседовании, на тестовом дневном прогоне и вчера ночью. И сказал им, что больше не буду, все, хватит!
— Денег хоть дали?
— Обещали в конце месяца рассчитаться, — неуверенно кивнул Гарик.