Звездная пирамида

Вербовщик к тому времени отбыл с Альгамбры не солоно хлебавши, и альгамбрийское правительство решило обойтись своими силами. Наняли умных людей, приступили к общению со звездолетом, возились долго – и отступились. Летать он ни в какую не хотел, но это еще не самое главное. Мусорный звездолет, даром что еще подросток, дал альгамбрийцам понять, что считает себя ни много ни мало единоличным властителем Альгамбры, и пусть к нему не пристают со всякой ерундой, а за это он готов терпеть тот ничтожный сброд, которым ему выпало править.

И это еще не все. Когда вокруг него возвели сначала просто ангар, а потом и настоящее здание, где в надежде как-нибудь образумить корабль разместились лучшие альгамбрийские ученые и инженеры, случилось то, чего не мог предвидеть никакой, даже самый блестящий альгамбрийский ум: в самом скором времени по стенам помещений резво забегали рыжие тараканы, а лучший биолог Альгамбры поймал на себе блоху и долго с удивлением ее рассматривал.

Он же и догадался, кто виновник. Где мусор, там и тараканы, а на альгамбрийских свалках, как и у нас на Зяби, живут и столуются бродячие псы, все в проплешинах от расчесов, и блох на них не меньше, чем людей в каком-нибудь городишке. Каждая собака – это блошиный город, большинство жителей так и живет в нем, никуда не выезжая, ну а некоторые все же покидают его по делам или просто так. Корабль, как выяснилось, поглотил несколько таких путешественников и не переварил, а как-то там проанализировал их внутри себя – и давай фабриковать их копии! Хорошо, что это были только тараканы и блохи! То ли корабль не поймал на помойке ни одного шелудивого пса, то ли поймал, но решил, что размножать псов ему не по силам – насекомые-то как-никак устроены попроще.

Тут с кораблем вступили в контакт и попросили прекратить. Как бы не так! Корабль и слышать об этом не хотел. Себя он считал вовсе не хулиганом, а благодетелем и добрым монархом. Одно слово – дефектный.

А вы думали, что только человек может сойти с ума? Порой это случается даже с простыми механизмами, не говоря уже о сложных. Помню, угнал я на Зяби одну штуковину… Впрочем, об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.

К тому времени как парнишка дошел до царских наклонностей корабля, вернулся сварщик, и обоим стало не до меня. Я только и понял, что справиться со свихнувшимся кораблем альгамбрийцам не удалось, уничтожать его не стали, а может быть, и не смогли, и в конце концов пришли к соглашению. Корабль был перемещен в подвал строящегося Дворца коммерции и предпринимательства, доступ к нему был строго ограничен, но зато пост верховного правителя он получил вполне официально. Почему – я так и не узнал, пришлось чесать затылок самому. И вот что я начесал: верховный правитель, которого никто никогда не видел, который ни во что не вмешивается и на которого в случае чего можно свалить вину, – это же для местных воротил клад, а не правитель! В сельской глубинке, где народ попроще, ему небось молятся, как у нас Девятому пророку, в храмах специальные алтари стоят… Ну а насчет блох и тараканов: можно, во-первых, недокармливать корабль, чтобы не расширял производство, а во-вторых, травить всю эту нечисть дустом и выметать прочь. Расходы небольшие.

Ну, рассказал я все это нашим и, пока рассказывал, сам догадался, где наш шанс. Корабль, какой ни есть, он все-таки корабль. Опять-таки у альгамбрийцев нет опыта приручения квазиживых звездолетов, чего о нас уже не скажешь. А Ной, по-моему, все это сразу понял. Зажмурился этак по-кошачьи на красный песок под красным солнцем, потом открыл глаза и говорит:

– Поехали.

И мы, обливаясь потом, покатили назад в город прямо к Дворцу коммерции, а там Ной сказал нам, чтобы мы его ждали и не слишком отсвечивали, а сам скрылся в здании. Ему легко сказать, чтобы мы не отсвечивали, – а как? Местные любопытствуют. Таких штуковин, как дарианские вертоезды, на Альгамбре в глаза не видели. В конце концов я загнал оба механизма в тень Дворца, где было прохладнее, и мы стали ждать.