Звездная пыль

Отказываться Вит не стал и тут же устроился в моей постели с максимальным комфортом. Тепло от соприкосновения тел даже сквозь ткань чуть уняло дискомфорт, и по коже побежали знакомые мурашки. Ситуация была крайне двусмысленной, но ничего постыдного мы не делали. Я спряталась в одеяле, он тоже, и оба мы думали о своем. Разве что он перебирал пальцами мои волосы, но что в этом криминального? И все же личного в этой ночи было в разы больше, чем в сексе, чем за все годы нашего знакомства.

— Тебе надо поспать, — тихо сказал Астафьев.

— Ты же понимаешь, что я не могу, — огрызнулась я. — Сам спи.

— Я бы с радостью, но пока ты не уснешь, так и будешь возиться. И не дашь мне спать.

— Так иди к себе, — снова ощетинилась я.

— Рот закрой. И глаза тоже. А теперь попытайся уснуть.

Я раздраженно засопела, но попыталась заснуть. Ночь была очень долгой. А когда утром уставшая и измученная я обнаружила рядом спящего Вита, окончательно растерялась. Моя жизнь вышла из-под контроля.

Я проспала под капельницей весь день и всю ночь. Мне обещали, что это не продлится больше пяти часов, но измученный организм, очевидно, посчитал иначе. Проснулась я только на рассвете и теперь в первых лучах непривычно яркого южного солнца рассматривала спящего в кресле Вита. Зачем он здесь? Почему не ушел? Испугался, что не просыпаюсь?

Сердце сжалось от странной радости, и я постаралась выдавить из себя эти бессмысленные ожидания. После капельницы и целебного сна я чувствовала себя намного лучше, и теперь мир виделся намного более радостным. Немалую роль в этом сыграл доктор. Переживания по поводу опасности травмы не оправдались. Хирургически вправлять кости не пришлось, но минимум шесть недель следовало ходить в тейпе и жутковатых ортопедических туфлях, а потом предстояла сложная реабилитация. Но прогноз был благоприятным. Вит спохватился вовремя. К слову, с наркотиками тоже. Этот вопрос волновал его чуть ли не сильнее перелома, и врач, составив картину, пообещал понаблюдать за мной более внимательно. Но не преминул заметить, что сильное тело и спортивный характер должны помочь.

Больше всего меня беспокоило то, что доктор отругал Вита за то, что тот «недоглядел за женой», и взял обещание, что тот станет присматривать за мной в течение лечения самым лучшим образом. Уж не знаю, как Астафьев собирался это осуществить, но он поклялся выполнить все наказы, и доктор ему поверил. Выходит, документы у меня были на имя супруги Вита. И я должна была остаться каким-то образом во Франции так, чтобы наблюдаться, но сама не могла о себе заботиться. Да что там, даже в Москве не нашлось бы человека, готового помочь мне справиться со всей этой ситуацией. У Машки с Дэном дети — не до меня, Эд совсем из другого теста, а Юре даже шнурки завязать не доверишь! И что делать? Сидеть в домике и ездить на такси ко врачу, периодически отчитываясь Виту?

— Доктор сказал, что для балерины у тебя очень низкий болевой порог и это объясняет, почему ты начала принимать наркотик. Но он считает, что все будет в порядке.

Я даже не заметила, как Вит проснулся и теперь вздрогнула.

— Пока ты спала, сделали еще один рентген. Все в порядке, — добавил он.

— А что дальше?

— Дальше?

— Он вправил мне перелом, но где я буду наблюдаться? Врач сказал, что мне понадобится помощь, и придется возвращаться в Москву за этим…

— Пока ты остаешься здесь. И я тоже. Дальше решим.

Это было очень странно. И еще неправильно.

— Вит, что происходит? — потребовала я. — Зачем ты здесь? Мог бы вышвырнуть меня из труппы или отправить на лечение. Почему мы вдвоем во Франции в кабинете врача, который считает, что ты мне муж?

— Потому что это элементарное решение задачки, в которой двое людей посещают врача вместе. Или ты хочешь услышать что-то другое?

Понятно, защитный механизм включился вновь.

— Я хочу услышать объяснение, Вит. Ты вывез меня из страны по фальшивым документам и показал знакомому врачу. И сказал, что проще было бы заставить танцевать Маргариту, чем реанимировать сломанную меня. И тем не менее я здесь, ты здесь, дом снят… кстати, на сколько?

— Слово «спасибо» вполне подойдет, — отбрил он в привычной манере. А я было надеялась… — Закопай топор войны, Павленюк, иначе мы вместе не выживем.

«А с какой стати нам выживать вместе?» — хотела я спросить. Для моего глупого сердца по-прежнему существовало только два варианта отношений: либо мы вместе, и только мы, либо мы расходимся в разные стороны насовсем. Моя травма ничего не изменила. И эта поездка — просто жалкая пародия на близость, о которой я грезила. Очевидно, брак Вита оказался далеко не так прекрасен, как предполагалось, но для меня это не значит ничего совершенно.

— Принеси мне что-нибудь сладкое, — неожиданно попросила я, устав от споров. — Когда это все закончится, я слопаю шоколадный торт. Одна. А потом буду убиваться и сидеть на жесточайшей диете, но сейчас мне необходим допинг.

— Я поищу, — примирительно сказал Вит.