Звездная пыль

Однако особенно повеселил меня снимок, сделанный после второго посещения доктора Лебруна. В целом, визит к ортопеду прошел очень неплохо: рентген показал, что кости срастаются правильно, и это полностью исключило операцию. Но была и ложка дегтя: из-за увеличения нагрузки на здоровую ногу мне рекомендовали носить наколенник — поберечь и без того натруженные суставы. Не нова практика, но по жаре удовольствие то еще. И спустя несколько часов я крутилась на одной ноге перед Витом, размахивая юбкой очередного дурацкого сарафана (да-да, стараниями спонсора коллекция вопиюще жизнерадостной одежды пополнилась), а он сделал снимок. В итоге я оказалась запечатлена с задранным по самые бедра канареечным подолом, из-под которого выглядывал черно-синий наколенник и, конечно же, красовались уродливые туфли Барука. Вит в своей язвительной манере сообщил, что это фото достойно висеть в рамке, столь непривычной я на нем кажусь. Присмотревшись, я решила, что так и есть. Веселая, открытая улыбка и наряд, который мне не мог присниться и в страшном сне. Будто и не я вовсе.

Наверное, все дело в том, как я стала воспринимать это место. Несколько раз мне мерещилось, что мы с Витом накрыты домом, как огромной морской раковиной, под которую никто не способен проникнуть, дабы разрушить наш маленький мирок. Мирок? Нет, целый мир, мир, в котором я вдруг перестала злиться.

Украденная чужая жизнь — вот что это было. Разве могла я — Наталья Павленюк, одинокая и язвительная исполнительница ведущих балетных партий — просыпаться в объятиях чужого мужчины, не заботясь о фигуре, пить кофе с круассанами, а потом днями напролет предаваться праздной лени? Я сидела на пляже и чуть ли не впервые в жизни читала любовные романы, не обращая внимания на смешки Астафьева, фотографировала пестрых бабочек и знакомилась с современной эстрадой, лежа на пляже в наушниках. Да куда там! Я впервые в жизни покрылась загаром, это ли не чудеса? Встав с постели в один прекрасный день, я поняла, что попросту не хочу возвращаться назад — туда, где живет та часть меня, которая является настоящей. В мешок из каменных улиц, залитых дождем и вечным недовольством, пропитавшем все вокруг.

— Доброе утро, — появился на кухне Вит.

Глядя на него без рубашки, с еще влажными после душа волосами, я почувствовала острое желание назвать его своим или сказать, что люблю. Старательно сжимая зубы, дабы не выпустить на волю ненужные откровения, я указала Виту на сваренный кофе и уткнулась в телефон. Искусственно выдумав себе занятие, принялась чистить почту от спама и чуть было не удалила одно письмо — в последний момент решила открыть. Но когда увидела содержимое, даже руки дрогнули.

— У меня есть предложение, — сказал Вит, и я попыталась вернуть лицу нейтральное выражение. — Что случилось?

Судя по всему, не вышло.

— Очередная странная петиция. Не обращай внимания.

Вряд ли он мне поверил, но допытываться не стал, а я сохранила письмо себе на диск и сделала вид, что внимательно слушаю Вита.

— Что за предложение?

Прищурившись, он вдруг сказал:

— Пожалуй, тебе придется мне довериться.

— Вот еще, — фыркнула я. Астафьев лишь хмыкнул и скрестил руки. — Выкладывай.

— Думаю, что не стану.

С этими словами он отсалютовал мне чашкой с кофе и вышел, а я снова открыла письмо и прочла его на этот раз куда внимательнее. Это было то, чего я ждала и боялась одновременно. Приглашение от другой труппы. Более солидной. Ее руководитель писал о том, что присутствовал на одном из моих последних спектаклей и остался под впечатлением, но обеспокоен новостью о травме. Предлагал прийти на просмотр, и если я буду танцевать так же, как тогда — под «пылью» (что совсем уж смешно), — то он даст мне ведущую партию в небольшой постановке, а там… там посмотрим.

Шокированная такой новостью, я оттолкнулась от края стола и посмотрела на свои ноги. Возможно, действительно настала пора что-то менять. Но как на это посмотрят Адам и Вит? Последний может раскрыть мой страшный секрет, и тогда…

— Ты готова ехать? — услышала я голос Вита.

— Что? Ты разве просил меня собраться?

Я быстро свернула приложение и повернулась к нему.

— Я говорю сейчас. Собирайся, мы уезжаем на целый день.

Спрашивать, куда именно, было совершенно бессмысленно. Если бы он хотел сказать, то уже сделал бы это. Но, кажется, не привыкшие к пустому сидению на одном месте мы изъездили все побережье близ Марселя. Не странно, что теперь поездки становились все более долгими.

Сценарий был прост: выехать как можно раньше, к обеду доехать до пункта назначения, поесть вместе со всей страной в положенное время, осмотреть все запланированное, заснять на камеру, пару раз поругаться и уже по темноте вернуться домой.

Именно этого я и ждала, когда мы с Витом сели в машину, но на этот раз далеко ехать не пришлось, поскольку мы остановились спустя всего полчаса неподалеку от уютного домика в пригороде Марселя. Терзаемая смутными подозрениями, начала расспрашивать Астафьева о том, что происходит, и оказалась права:

— Я решил принять приглашение Лианы.