Звёздная пыль

– За что?

Тут только он заметил улыбающуюся Светлану.

– Светка, ты? Какая ты стала большая! Сколько же я не видел тебя? Да уже больше года! Ты так выросла! Похорошела!

– Вот за неё я и благодарен тебе, тёзка, – смущаясь и оглядываясь на Светлану произнёс я. – Если бы не ты я бы не встретил её!

Серых засмеялся.

– А я, по правде говоря, об этом не думал. Я всё представлял её такой же… девчонкой. Ты помнишь, Свет, как мы ездили на областной конкурс? Ты заняла тогда первой место!

Света продолжала смущённо улыбаться и только кивала головой.

– А ты поёшь сейчас?

Света снова кивнула головой в ответ, а я дополнил словесно:

– Поёт! Ещё как поёт! Я пытаюсь её приучать к джазу, только у меня это не очень получается.

– К джазу? Знаешь, Сань, наверное, это напрасно. Она ведь народница. У неё и мама, и бабушка такие певуньи! Ну а ты как относишься к этому джазу? – спросил Серых, обращаясь к Светлане.

– Хорошо, – ответила она, – мне нравится. Только я не совсем его понимаю. И там всё на английском. Просто мне немного трудно.

Серых засмеялся, по-дружески обнял нас со Светланой и вдруг предложил:

– Знаете, что, ребята? Давайте ко мне! Посидим, поболтаем. Я вас познакомлю с Леной – моей женой. Она тоже поёт. Эстраду, в основном, но поёт здорово! Идёмте!

Света снова смущённо заулыбалась и закивала головой, но потом, будто бы спохватившись, произнесла:

– Нас мама ждёт, они с Лёшкой пошли форму покупать, наверное, уже купили.

– Тогда приезжайте ко мне как-нибудь, я буду ждать. Только позвоните заранее, чтобы я был дома.

Серых оторвал от сигаретной пачки клочок бумаги и быстро написал номер телефона.

– Знаешь, Сань, – заговорил я, – мы со Светой хотим пожениться, будешь у нас свидетелем?

Серых посмотрел на нас, сначала на меня, потом на Светлану, заулыбался, снова обнял нас и так запросто сказал:

– Здорово! И когда же?

– Через год, наверное, – немного грустно получилось у меня, – но это железно!

… Возвращались домой в приподнятом настроении. Лёшка радовался новой школьной форме, а Светлана новому осеннему пальто, тёмно-синему в крупную чёрную клетку. Валентина Ивановна была довольна тем, что очень хорошо продала смородину, и ещё тем, что радовались её дети.

Света так же сидела рядом со мной и рассказывала мне забавные истории из школьной жизни. Потом, вдруг, спросила:

– Ты научишь меня водить машину?

– Конечно! – обрадовался я. – Давай сегодня и начнём!

– Нет, – немного подумав, ответила она.– Давай завтра с утра. Только пораньше, хорошо? Чтобы не так жарко было….

Глава 5. Секстет

По прошествии немногим более трёх суток после первой встречи с Леоном (это время я отмерил по часам, которые мне принёс Хусейн), я снова оказался в том же зале с эстрадой в форме полумесяца, и опять же в сопровождении своего неизменного слуги (или надзирателя, поскольку я так и не понял своего истинного положения).

Кроме нас с Хусейном в зале находились ещё несколько человек, которых я не знал. Одеты они были в гражданские одежды и совсем не были похожи на чеченцев. Все они сидели за столиками в ожидании чего-то или кого-то и негромко переговаривались. Среди присутствующих оказалась одна женщина, которая сидела отдельно, в стороне от всех. Её лицо мне показалось знакомым, и я украдкой стал бросать на неё взгляды, силясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах могли пересекаться наши пути, но все мои мозговые потуги оказались тщетными – ни её, ни событий, связанных с ней я не помнил. Она, очевидно, заметила моё внимание к себе и одарила меня лёгкой, еле заметной улыбкой, которая ещё больше убедила меня в том, что мы некогда были знакомы.

Женщина эта была высокого роста, довольно крупного телосложения, с высокой, полной грудью. Её густые, иссиня-чёрные волосы волнистым руном закрывали покатые плечи; тонкий, но выдающийся нос и большой, красивый рот, обрамлённый полными, ярко накрашенными губами являлись достойным украшением её овального, немного скуластого лица. И глаза. Чёрные, как угли, они завораживали и увлекали, словно чёрные дыры космического мироздания. В них нельзя было смотреть, но и отвести взгляд было невозможно.

Её одежда была максимально простой и состояла всего лишь из джинсовой пары – брюк и курточки, под которой была серая пушистая кофточка.

Чтобы не привлекать к себе внимания этой женщины я стал рассматривать остальных присутствующих, из которых выделялся один, неопределённого возраста мужчина, поросший короткой, но густой щетиной, с копной всклокоченных волос и маленькими, близко посаженными глазами. Его руки находились в постоянном движении, словно что-то искали, или, скорее всего, производили какую-то работу, похожую на вязание спицами, при этом постоянно менялось и выражение его лица от злобно-угрюмого до заторможено-безразличного.