Звёздная река

В холодной снежной пустыне
Твоих одиноких снов
Со временем боль остынет,
В плену ледяных оков.

Обнимет вьюга за плечи,

Студёный ветер шепнёт:
«Печаль не бывает вечной,
Со временем всё пройдёт…»

Уже не согреть руками

Цветы позабытых дней.
Погаснет былое пламя
Ушедшей любви твоей.

В холодной пустыне снежной

Быть может, храня покой,
Останется сердце нежным
Для новой весны земной…

Она пела негромко, но с какой-то непостижимой внутренней силой, и ни рокот далёкого извержения, ни завывание позёмки не могли заглушить её бархатный голос.

6.

Сьюзен шла сквозь зимний лес, зябко кутаясь в длинную и слишком большую для неё шубу из тёмного меха. В воздухе кружились редкие снежинки. Под ногами едва слышно поскрипывал плотный слежавшийся снег. Впереди показалась гладь замёрзшей реки, а дальше — две высокие остроконечные скалы, укрытые льдом.

Вдруг подул ветер, разгоняя серую пелену облаков. Солнце засверкало золотыми лучами, и зима начала отступать. Лёд реки потрескался, снег принялся таять и журчать ручейками, а сосульки на ветвях отозвались капелью, словно слезами радости.

Этот сон, похожий на счастливое знамение надежды, закончился спокойно и естественно.

Сьюзен открыла глаза. За стеклянными стенами оранжереи в воздухе разлилась голубая акварель сумерек. Джонатан, похоже, ещё спал. Фредерик срывал со стеблей апельсины и прятал их в свой рюкзак. Людвиг перебирал синие халаты на тележках.

— Наденем их под пальто, — объяснил Серый рыцарь, увидев, что девушка проснулась. — Будет хоть немного теплее.

— Отличная идея! — произнёс Джонатан, вставая. — Наверное, скоро сюда сотрудники придут?

— Да, — подтвердила Сьюзен, вставая, — рабочий день начинается почему-то очень рано.

— Это делается умышленно, — Джонатан снова пустился в пространные рассуждения. — Регулярное недосыпание ведёт к раздражительности, невнимательности, снижению умственных способностей и, как следствие, податливости гипнозу.

— Ну, если не смотреть тупые телепередачи поздно вечером, — девушка взяла один из халатов, — то выспаться можно.

— Тебе дебильные фильмы и концерты не нравятся, — Джонатан помог ей надеть пальто и начал переодеваться сам, — но не все же такие, как ты. Вот и соблазняются развлечениями вместо сна.

Приготовления не заняли много времени. Друзья вышли из теплицы. Ветер стал не таким порывистым, как ночью, и теперь просто гнал по небу угрюмые тучи. Под ногами хрустел грязный снег вперемежку с вулканическим пеплом.

Фредерик раздал шоколадные батончики в жёлтых обёртках. Этот завтрак был съеден молчаливо и быстро, хотя и на ходу. Затем все, начиная со Сьюзен, отхлебнули из серебряной фляги, любезно предоставленной Людвигом.

Даже под слоем снега и пепла угадывалась дорога, которая вела из предместий куда-то к океану, как раз в нужном направлении. Идти по ровной поверхности было легче, и друзья, не сговариваясь, зашагали быстрее.

— Мне интересно, — полюбопытствовала девушка, — много ли понадобится нектара, чтобы заполнить огромный подземный завод? У вас рюкзаки не такие уж большие…

— Нужна только ложка, — ответил Джонатан. — Её заливаем в бочку с водой и плотно закрываем крышку. Происходит таинственная волшебная реакция, и через неделю вся вода становится нектаром.

— В параллельном измерении мы спрятали бензовоз, — Фредерик заметно повеселел, говоря о технике. — Хорошая машина! С гусеницами, как у бульдозера.

— И в цистерне, — продолжил Людвиг таким же тоном, выдававшим пристрастие к механизмам, — превращение уже наверняка завершилось!

— Настоящая алхимия! — восхитилась Сьюзен.

— Или же просто ещё одно чудо, — Джонатан отозвался со слегка философским спокойствием.

Пасмурное зимнее утро немного посветлело, но хмурое небо начало сыпать густой снег. Белая пелена скрыла горизонт.

Пустынная равнина, казавшаяся бескрайней, всё же закончилась у нагромождений выброшенного на берег льда. За этим бесформенным смёрзшимся валом лениво плескался бесцветный прибой, а дальше был только океан с великим множеством дрейфовавших льдин.

У бетонного причала стоял большой буксирный катер, потрёпанное судно в пятнах ржавчины и соли. И от него уже бежали пять или шесть матросов в брезентовых куртках и штанах, громко топая сапогами. Перекошенные от ненависти хари. Пики, цепи и кинжалы в руках.

Серые рыцари достали мечи из ножен и выстроились в линию, заняв позиции в трёх-четырёх шагах друг от друга.

— Снова драться? — вздохнула Сьюзен, вынимая кинжал. — Чего они все звереют? Может, из-за меня?

— Оставайся сзади и следи, чтобы никто не зашёл с тыла, — сказал ей Джонатан.