Звездная река

Пэн, спотыкаясь, пошла прочь, словно в тумане, не в состоянии поверить, что сделала то, зачем пришла сюда, она не знала, что ей делать дальше. По дороге сюда у нее мелькнула мысль, что надо оставить малую толику денег на еду и ночлег где-нибудь, но она решила, что это принесет ей неудачу. Если боги захотят ей помочь, она должна отдать все, что у нее есть, ради Чжили.

Она подумывала попытаться найти конюшню и вымолить позволение переночевать на соломе, когда двое мужчин поравнялись с ней и пошли рядом с обеих сторон.

Она ужасно испугалась, задрожала, не отрывая глаз от земли. Она знала, что так бывает с женщинами в городах, где устраивают базары. Но здесь было людное место, и еще не стемнело, если она закричит, то, может быть…

– Матушка Сыма, вы позволите нам помочь вам?

Голос звучал спокойно, и он знал ее имя. Она осторожно подняла глаза, увидела молодого человека с аккуратной бородкой, его волосы были заколоты под широкополой соломенной шляпой. Одежда его была грубой, как и одежда его старшего спутника, но голос выдавал образованного человека.

Они снова склонила голову.

– По… помочь мне? – переспросила она.

– Как я понимаю, вы только что отдали все свои деньги тому человеку в красной шляпе?

– Да! – быстро ответила Пэн. – У меня совсем нет денег, уважаемые господа. Ничего для вас…

– Я сказал – помочь, а не ограбить, – перебил он. – Мы слышали, как вы с ним разговаривали. – Казалось, его это забавляло.

Пэн совершенно растерялась. Здесь так много народа. В Дичжэне так много людей. Она знала, что есть деревни еще больше и огромные города, но ей было трудно себе их представить.

Второй мужчина, справа от нее, молчал. Он настороженно и внимательно оглядывал площадь.

Молодой мужчина повторил:

– Я предложил помощь. Не бойтесь, мы не причиним вам вреда.

– Почему? – спросила Пэн. У нее пересохли губы. – Прошу вас, почему?

Она снова неуверенно подняла взгляд. Он смотрел спокойно, выражение его лица можно было назвать осторожным, но не добрым или дружелюбным.

– Мы – люди с болот, – сказал он.

Люди с болот – так называли разбойников, так они обычно сами себя называли. Пэн снова испугалась, руки ее задрожали.

– Мы часто помогаем жителям деревни, – сказал он. – Вы это знаете.

Да, иногда они помогали. Но иногда наоборот.

– Тот… в красной шляпе сказал, что поможет нам.

– Возможно, – сказал более молодой. Старший фыркнул, как будто ему неожиданно стало смешно. Она этого тоже не поняла.

– И мы тоже поможем, – сказал тот, который с ней говорил. – Старейшина вашей деревни иногда нам помогал. Мы не забываем.

Всем деревням, большим и маленьким, нужно было жить в мире с людьми с болот. Правительство еще хуже. Она всегда так думала, еще до смерти брата. Следует ли ей это сказать?

Она промолчала. Она не привыкла говорить, а тот день так сильно отличался от обычного течения ее жизни. Невозможно понять, что делать, как поступить. Ты прядешь шелк, стираешь белье в речке, кормишь мужа и детей, и своего овдовевшего отца (когда есть еда), почитаешь предков. Ты не ведешь беседы с разбойниками вдали от дома.

Они привели ее в гостиницу на западной окраине деревни. Заплатили за ее комнату и ужин. Пэн там тоже боялась. Рассказывали о женщинах, к которым вот так же пристали, а потом убили в постели в таких гостиницах мужчины, пришедшие к ним в темноте, или призраки.

– Я сегодня буду ночевать у вас под дверью, – сказал старший разбойник. Словно подслушал ее мысли. Первые слова, которые он произнес. У него был низкий голос. – Вам нечего бояться, здесь и по дороге домой завтра. Вы – хорошая женщина, матушка Сыма. Вы делаете честь вашей семье и Катаю.

Это она запомнит. Это не те слова, которые ожидаешь услышать от бандита – и от любого другого. Позже, намного позже, она будет рассказывать об этом людям, все время. К тому времени она привыкнет больше говорить (как это бывает со стариками), и эту историю она будет часто рассказывать.

Младший разбойник куда-то ушел, старший остался. Он даже сидел и ел вместе с ней, чтобы она не оставалась одна, испуганная, в большой и шумной столовой гостиницы. Она никогда прежде не жила в гостинице.

Его зовут Цзао Цзыцзи, так он ей сказал. Он раньше служил в армии, а теперь уже нет. Он задавал ей вопросы мягко, и Пэн, почти нечаянно, рассказала ему о дочери, а потом еще и о брате, как люди из сети «Цветы и камни» убили его ради камня. Он сказал ей, что это горе и преступление. И что такое происходит повсюду в Катае.

Он проводил ее наверх, в ее комнату, дал ей ключ, чтобы запереть дверь изнутри, и повторил, что будет снаружи всю ночь, она не должна ничего бояться. Она никогда раньше не была в доме с лестницей.

Ночью, один раз, она услышала приближающиеся шаги, а затем низкий голос Цзао Цзыцзи, он говорил тихо, слишком тихо, и она не разобрала слов, но шаги быстро удалились туда, откуда пришли, а потом их звук затих вдали.

Пэн до восхода солнца спала, иногда просыпаясь, на настоящей кровати впервые в жизни, вдали от своей деревни впервые в жизни, слышала снаружи лай собак, которых она не знала, но взошла та же луна, что и всегда.