Звездная роль Владика Козьмичева(СИ)

- Спасибо, Нариман Абдурахманович. Никак не ожидал такого внимания ко мне.

- А ты что думал? Печататься в "Литературном мире" и оставаться инкогнито? Я его чи-таю уже лет десять. И представление о том, что печатается в нем и какого качества, имею. На мой взгляд, рассказ твой заметен. Не скажу, что он много лучше других, но то, что есть много хуже - факт. Стало быть, техника - не твоя стезя.

На этом и расстались. Когда Владик пересказал этот разговор Лене, они впервые задума-лись, на какое отделение подавать документы - очное или заочное. Владика, уже привыкшего хорошо зарабатывать на "Циклоне" и совсем неплохо сейчас, перспектива вернуться к той мизерной стипендии, что он получал в театральном, не просто не устраивала, а даже не представлялась возможной. Жить на зарплату Лены? Несерьезно! До подачи документов еще было время, это давало возможность все хорошо обдумать.

Глава 12

Литинститут

Позже Владик скрупулезно подсчитал соотношение позитивных и негативных коммента-риев Евгения Геннадьевича. И обрадовался. Перевес был на стороне позитивных. Лена же отреагировала неожиданно - перефразировала строку из Крылова.

- Чем кумушек считать трудиться, не лучше ли куме к себе оборотиться, - выдала она. И тут же, поняв, что высказалась не очень корректно, добавила. - Конечно, мнению Северинова следует доверять. Но, не впадая в крайность. Сейчас ты попал под авторитет Шукшина. Потом начнешь подражать Северинову... Я себя никоим образом не ставлю с ним вровень, однако осмелюсь заметить, что диплом я писала по стилистике Аркадия Гайдара. И кое-что в том, что такое писательский стиль, поняла. А у тебя он явно высвечивается. Вот и не надо нам его терять. Владик обратил внимание на то, как она сказала. не ему, а нам. Все время, пока дорабатывал рассказ, помнил об этом.

Крайневские семинары, несмотря на сложности со временем, он не пропускал. Общаясь с участниками, а со многими из них у него установились теплые отношения, он не только чувствовал удовлетворение от этого, но и все отчетливей убеждался в ущербности своих знаний классических произведений мировой литературы и вообще фундаментальных истин писательского мастерства. И это при том, что его память хранила множество сведений об искусстве, полученных за годы учебы в театральном. Тем не менее, он находил время читать, и не только художественную литературу, но и рекомендуемые профессором литературоведче-ские книги, статьи. На семинарах он первое время больше молчал, но по мере того, как у него складывалось видение обсуждаемых проблем, начал высказывать свое мнение, свои соображе-ния, выступать с самостоятельными сообщениями. Все это работало на укрепление желания учиться по-настоящему.

Показать доработанный рассказ Северинову Владик решился лишь после новогодних праздников. Назвал его "Рубикон, или томление духа". Евгению Геннадьевичу было, как всегда, некогда, и он предложил оставить рассказ на недельку. Так и вышло. На звонок Владика он, не тратя лишних слов, сказал, что ждет. Поехали вдвоем. Открыл сам.

- О, приветствую племя младое и незнакомое! Вы кто, прекрасная незнакомка?

- Жена моя, Лена. Кстати, преподаватель русского и литературы...

- Очень приятно! Наш брат! Я ведь тоже бывший учитель. Только истории.

Прошли в кабинет. Евгений Геннадьевич протянул рукопись с подколотым сверху лист-ком.

- Простите меня, ребята. Кофеем нас угощать некому. Жены дома нет. Все, что я хотел сказать, здесь. Единственное... Ну, что это за название? То, что оно точное, не спорю. Но цензура не пропустит. И правильно сделает - "еst modus in rebus - есть мера в вещах". Об этом, молодой человек, всегда помнить должно. Да, говорил я о тебе с Крайневым. Это декан факультета. Так, оказывается, вы не просто знакомы, а ты еще и семинар его посещаешь... Хвалю! О чем говорили, не скажу. Сообщу лишь, что он хочет тебя видеть в студентах. Но поблажки не обещает. Готовься. Лена, Вы ему спуску не давайте! Если будут вопросы по рассказу, звони.

Но вопросов не возникло. Как и с первым рассказом, замечания и предлагаемые правки били в точку. Оставалось лишь все это учесть, с чем Владик справился очень быстро. Теперь рассказ назывался просто - "Рубикон". Несмотря на предложение Лены дать рассказу отле-жаться, отвез его в редакцию "Литературного мира". Не терпелось вплотную заняться подго-товкой к вступительным экзаменам.

Как-то позвонила Маргарита Михайловна и тоном, не терпящим возражений, пригласила их в выходные на дачу. Естественно, помимо прочего, разговор зашел и о Литературном институте. Не делясь своими размышлениями на этот счет, Лена и Владик сразу сообщили, что выбрали заочное отделение. Константин Васильевич долго молчал, а потом заговорил.