Звёздная Тень

Кажется, это Маша. Или Данилов. Или Карел. Слух отказал, я не узнаю голосов, не чувствую интонаций.

Потому что надо мной — сияет небо.

Небо Геометров.

Оно наконец-то смогло упасть на нас.

Небо — или остров из света?

И в этот миг мне показалось, что я понимаю Геометров до конца.

Сплошное море огня. Трудно различить отдельную звезду. Муравейник, звездный муравейник — вот чем было небо, в которое они смотрели. Белые, красные, оранжевые, голубые огоньки. Уходящее в бесконечность поле, щедрый звездный посев.

Человек — словно звезда, — говорили на Земле. Все, кому не лень, от философов до поэтов. И смысл в этих словах всегда был один.

Далеко-далеко друг от друга… мы затеряны в вечной ночи… обронены в великой пустоте…

Человек — как звезда?

Вот они, их звезды. Затмевающие друг друга. Расстеленные ковром. Цепляющиеся одна за другую.

— Я знал… — рептилоид выпрямился, встал на задние лапки, потянулся к искрящейся тьме. Наши фигуры залило разноцветным звездным мерцанием. Чешуя счетчика будто стала зеркальной — в ней полыхали отражения чужих миров. — Я должен был это увидеть…

Значит — говорит дед.

А что же Карел? Молчит, вбирая информацию?

— Эта дрянь и впрямь долетела… — ровным голосом произнес Данилов. — Петя, ты дурак… но за такое… за такое — спасибо.

Небо крутилось, вращалось, переворачивалось — будто корабль проникся мыслью продемонстрировать нам все великолепие Ядра. Развернулась пылающей кисеей туманность — бог знает какая, еще ни один человек не смотрел на мир из центра галактики.

Интересно, что случилось бы с навигационной системой челнока, окажись он здесь? Сумела бы она зацепиться за звезды-ориентиры? Вряд ли…

А звездное море уже гасло, обрывалось, отрезанное огромным круглым лезвием. Диск планеты наплывал на нас. Черный, безмолвный, ни единого огонька — я никогда не видел Землю такой. Да и ни одной обитаемой планеты не видел укутанной в сплошную тьму.

— Мы над ночной стороной… — сказал я, вглядываясь во темноту. Хоть бы один огонек! Не может мир так покорно отдаваться ночи! Но ни единой искорки не было на темном диске — лишь по краю лимба, преломленные атмосферой, мерцали звезды.

Поправка. Данная планета не имеет ночной стороны.

— Что?

Данная планета не обращается вокруг отдельной звезды.

— А здесь вообще — есть день? — спросила Маша.

Как бы я ни относился к ней, но интуиции ее можно было лишь позавидовать. Она почувствовала то, что я и с подсказкой корабля осознал не сразу.

— Здесь нет дня, — сказал я. — Это… это блуждающая планета.

— Не зря же Геометры назвали их Тенью, — удовлетворенно произнесла Маша. Ей было легче, вряд ли она серьезно изучала астрофизику и могла сейчас понять всю нелепость ситуации.

— Значит — это не центральный их мир… — помолчав, сказал Данилов. — Для чего может служить подобная колония? Петр? Что-то научное?

— Ты общаешься с кораблем? — подхватил счетчик. — Он может объяснить?

«Что ты знаешь о данной планете?»

Это первый из открытых миров Тени. Единственный из миров, координаты которого известны.

«Сколько у них колоний?»

Я не имею такой информации.

«На планете есть жизнь?»

Вероятно. Я не имею точной информации.

«А каковы условия на планете?»

Веду зондирование… Гравитация — семьдесят три процента от стандарта Родины. Соотношение суши и воды — четыре целых, тридцать две сотых. Атмосфера кислородно-азотная, пригодна для дыхания…

«Температура?»

От минус восьмидесяти двух до плюс трех.

Мне потребовалось напомнить себе, что температурная шкала Геометров привязана к человеческому телу. В этом затерянном среди звезд мире был самый обычный, даже, скорее, теплый климат.

Здорово. Просто великолепно.

Наконец-то под мою фанатичную идею положен хоть один факт…

«За счет чего такая температура?»

Я не имею информации.

«Какая информация о планете у тебя есть? И что ты знаешь о мирах Тени вообще?»

Я не знаю ничего о других планетах Тени. Доступные мне данные…

Пока я разговаривал с кораблем, никто не проронил ни слова. Только Данилов бормотал что-то, прильнув к ставшему прозрачным куполу.

— Значит так, ребята, — убирая ладонь с терминала, сказал я. — Корабль может сообщить о Тени лишь то, что относится непосредственно к пилотированию. Но кое-что интересное все же есть…

— Исчезнувшие корабли? — лениво поинтересовался счетчик.

Ну да, конечно, он же потрошил память скаута Римера…

— Очень смешно, что я узнаю все последним.

— Я тоже не в курсе, — неожиданно сказал Данилов. — Не думай, что наш друг-рептилоид сообщал все, что знал. Возможно, с Алари он был более откровенен?