Звездная жатва

— Я должен идти в жопу, потому что не хочу, чтобы единственного врача в городе зарезал ревнивый придурок? Джоуи, чтоб тебя, да какое тебе вообще дело до того, чем занимается Бет? Она тебе не жена, а если бы и была женой, измена — не преступление, за которое положена смертная казнь. Ты разозлился и захотел помахать ножом, исключительно чтобы потешить свое самолюбие. Но это глупо — а в нашей ситуации самоубийственно глупо. И это тем более удивительно, потому что ты далеко не настолько туп, как многие считают. — Джоуи внимательно поглядел на Киндла, подозревая ловушку и не зная, оскорбляют его или хвалят. Тот продолжил: — Я знаю, что говорят люди. Что говорили. Никто ни во что не ставил Джоуи Коммонера. Но может, ты и сам заметил, что все изменилось. Когда ты наладил радио…

— Чтобы его прибрал к рукам этот говнюк Мейкпис, — огрызнулся Джоуи. — Меня теперь и близко к нему не подпускают.

— Суть в том, что без тебя у нас бы не было никакого радио. Кто поймал сигнал из Бостона в двадцатиметровом диапазоне? Кто нашел Торонто? Черт побери, Джоуи, кроме тебя, никто в нашем городе не шарит в электросхемах. Ты сам это понимаешь. Так зачем заниматься ерундой? Махать красненьким ножичком только из-за того, что тебе девчонка яйца прищемила?

— Вы не понимаете, — буркнул Джоуи, но в его тоне прозвучала уступка, нотка сожаления.

— Может быть, — ответил Киндл. — Если доктор согласится — а решать ему, ведь он пострадавший, — то мы, пожалуй, скроем это недоразумение от остальных. Чтобы не порочить твое доброе имя.

Джоуи не ответил. Отведя взгляд, он выжидал.

— Я не возражаю, — сказал Мэтт.

Джоуи без эмоций посмотрел на него.

— Спускайся, — сказал Киндл. — И считай, что тебе повезло.

Мэтт посмотрел, как он ковыляет по коридору к лестнице. Дверь беззвучно открылась и закрылась. Ее звук потонул в реве тайфуна.

— Хочешь медицинский совет от дилетанта? — обратился Киндл к Мэтту. — Перевяжи рану.

Мэтт быстро ее перевязал и опустил рукав, чтобы скрыть.

— Раз уж ты здесь, поможешь дотащить медикаменты?

— Без проблем, — согласился Киндл. — Кстати, я принес фонарик. Эбби сказала, что ты забыл.

— Спасибо. И за то, что убедил Джоуи, тоже спасибо.

— Я его не убедил. Просто сбил с толку. Я подозревал, что он может выкинуть что-нибудь такое. Когда он бесится… то бесится по-настоящему. Понимаешь, о чем я?

— Он утверждал, что не собирался меня убивать. Но случайно мог.

— Дело не только в его темпераменте. У него как будто есть давняя обида. Кнопка, которую нельзя нажимать.

— Но ты с ним хорошо справился.

— Да, до поры до времени. Но потом… — Киндл выглядел недовольным. — Мэттью, люди — такое дерьмо.

— Иногда бывают дерьмом.

— Джоуи точно бывает. Кстати, ты дрожишь.

— Вечер выдался тяжелым.

— Чертов шум, — выругался Киндл. Им приходилось переходить на крик, чтобы услышать друг друга, и он охрип. — Мэттью… позволь еще один дружеский совет? Следи за собой.

— Этот совет подойдет всем.

— Согласен. — Слегка смутившись, Киндл взял с полки коробку лекарств. — Как думаешь, дотянем мы до утра?

Рев тайфуна еще усилился. Теперь казалось, что это не просто ветер, а нечто более материальное — сталкивающиеся грузовики, сходящие с рельсов поезда.

— Должны, — ответил Мэтт. — Но нужно спуститься и больше не высовываться.

— К утру от города мало что останется, — заметил Киндл.

Мэтт выдал Эбби стерильной ваты, чтобы засунуть в уши.

— Помогает. Но разговаривать сложно. Впрочем, сейчас все помалкивают. Мэтт, ты руку поранил?

Сквозь повязку проступила кровь.

— Порезался стеклом. Ничего страшного.

— Отдохни, если получится.

Он пообещал. Дав таблетку Полу Джакопетти, он растянулся на свободном матрасе. Остальные перебрались в коридор, где было тише. Бет с Джоуи, разделенные тремя матрасами, время от времени переглядывались. Том Киндл раскладывал под дверью на лестницу полотенца. Там начала просачиваться вода. Остальные просто ждали.

Пока не окончится буря или пока не обвалится потолок, подумал Мэтт. Что раньше? Бурю невозможно было увидеть, поэтому был велик соблазн слушать ее… расшифровывать каждый шум, доходивший до подвала.

Спустя некоторое время Эбби посоветовалась с Томом Киндлом, и они подключили микроволновую печь. Еще чуть-чуть, и Эбби начала разносить подносы с горячим готовым ужином. Мэтт разделял ее мнение о целительной силе горячей пищи. Это был своего рода протест: пусть мы забились в нору, как крысы, но питаться, как крысы, не будем.

Окончание ужина было отмечено ударом, который едва не выбил бетонный пол у них из-под ног.

— Господи, — вырвалось у Чака Мейкписа. — Кажется, рухнул кусок здания.

— Может быть, — ответил Киндл, собирая пустые подносы. — Но, скорее всего, нас что-то ударило. Например, большое дерево с парковки.

— Это же какая сила нужна, чтобы вырвать такое дерево и зашвырнуть так далеко? — поразился бледный Пол Джакопетти, которого наконец отпустила боль. — Сколько оно весит? Восемьсот-девятьсот фунтов?

— Не взвешивал, — ответил Киндл.

— А ветер поднял его, как палочку! — продолжал дивиться Джакопетти. — Поднял и бросил!

Мэтт взглянул на часы. Десять сорок пять.