Звездная жатва

Над головой стал виден кусок истерзанного неба. Ветер накрыл коридор одним страшным порывом. Главный удар принял на себя Тим Беланже. Он опрометчиво лег у самого входа в столовую. Ветер, пронизанный пылью, влажный, почти смолистый, треснул его головой о стену и отбросил в сторону.

Потом смел переносные фонари и зашвырнул их далеко в коридор. Том Киндл успел подхватить один, но остальные потухли, ударившись о дверь на лестничную площадку. Неразборчиво крича, Киндл замахал спасенным фонарем, подзывая остальных к себе.

Мэтт против ветра прорвался к Тиму Беланже. Секретарь городского совета был без сознания. Мэтт набрал в грудь побольше воздуха вместе с мокрой пылью и грязью и потащил Беланже подальше от столовой, к едва различимому маяку в руках Киндла.

Тяжелее всего было дышать. Мэтт думал, что справится, если получит достаточно кислорода из влажной жижи, в которую превратился воздух. С каждым вдохом рот наполнялся мелким песком, в легких саднило. Он нашел нужный ритм: вдыхал, кашлял, сплевывал, выдыхал. Беланже висел на нем мертвым грузом, и Мэтт несколько раз подумал о том, чтобы бросить его. Это было бы разумно. Спасти свою шкуру, тем более что Беланже мог быть уже мертв. Но руки не отпускали пострадавшего. Предательские руки.

Он столкнулся с Эбби Кушман; та указала налево, в сторону дверного проема. Мэтт перетащил Беланже через порог. Киндл вжался в стену, выставив фонарь в коридор.

— Готово! — крикнул он, увидев Беланже. — Мэттью, помоги мне закрыть дверь!

Они с трудом захлопнули ее. Киндл закашлялся и выплюнул на пол черный сгусток.

— Хватай эту балку, нужно заколотить! Потом посмотрим, как там остальные.

Киндл снял с пояса молоток и принялся заколачивать гвозди, пока Мэтт держал балку и одновременно пытался откашляться.

Насколько Мэтт мог судить, они были в котельной — бетонный пол, открытые трубы, громадный нагревательный котел. В воздухе парила густая пыль, но в целом все было достаточно спокойно. Рано или поздно пыль осядет, а пока…

— Если трудно дышать, прикройте нос и рот куском ткани.

— Еще бы платяной шкаф найти, — слабо ответил Джакопетти.

— Оторвите рукав рубашки или еще что-нибудь. Если чувствуете, что без этого никак.

Заколотив дверь, Мэтт занялся осмотром пострадавших, взяв у Киндла фонарь и позвав на помощь Бет. Первым делом он занялся Тимом Беланже. Секретарь городского совета начал приходить в себя после удара головой. Волосы слиплись от крови, но травма оказалась не очень серьезной — насколько Мэтт мог прикинуть на глаз, без специального оборудования.

Мириам Флетт дышала с трудом, как и все. Он посоветовал ей сплевывать при необходимости.

— Мириам, сейчас не до приличий.

— Вижу, — выдавила она. Левой рукой она сжимала полиэтиленовый пакет со своими дневниками.

Джакопетти снова накрыла стенокардия, но на этот раз приступ был легким.

— Док, это ведь нормально? Учитывая, что на нас только что обрушилось чертово здание?

— Думаю, мы все неплохо справляемся.

— У нас нет одеял, — с грустью заметила Эбби. Она откашлялась, едва не подавилась и снова откашлялась. — У нас ничего нет.

— В резервуаре есть вода, — сказал Киндл. — Я проверил перед бурей. Здесь отдыхали подсобные рабочие. В углу есть карточный столик и автомат с шоколадками.

— У кого-нибудь есть мелочь? — спросила Эбби.

— Нет, — ответил Киндл. — Зато есть молоток.

Ветер продолжал завывать. Но Мэтт почувствовал, что буря идет на спад. Это было очевидно. Худшее осталось позади, тайфун постепенно затихал над окраиной континента. До утра оставались считаные часы.

Наверху ветер грыз остов здания, неутомимо, но уже не с таким остервенением.

Том Киндл сел рядом с Мэттом, устало сложив руки. Каким бы выносливым ни был Киндл, усталость одолела и его. Все его лицо было в пыли, волосы спутались в черно-серый клубок.

— Если рухнула даже больница, — заметил он, — от города вряд ли что-то осталось.

— Скорее всего, — согласился Мэтт.

— Когда буря пройдет, настроения будут такими, что придется ехать на восток.

— Наверное.

— Жаль этот город.

Неужели города действительно больше нет? Мэтт не хотел даже думать об этом. Но факты были налицо. Что могло выстоять против тайфуна? Коммершл-стрит разрушена. Ратуша рухнула. Гавань смыло в море.

«Дос агилас» разрушен. Парк Олд-Куорри превратился в груду грязных поваленных деревьев.

И его дом, где он вырастил дочь, где умерла Селеста. Разрушен. Однако…

— Это не город, — произнес Мэтт. Мысль, рожденная усталостью и сожалением, пришла к нему в тот же миг. — Город — это люди в этой комнате. Город — это мы.

— Тогда, пожалуй, можно сказать, что город уцелел, — ответил Киндл.

«Может быть, — подумал Мэтт. — Может быть, город доживет до утра».

Часть четвертая. Жатва

Глава 25. Странник

Мальчик проделал долгий путь.

Его худощавое двенадцатилетнее тело закалилось в дороге. Глаза у него были голубыми, волосы — темно-русыми. На нем были джинсы, свободная белая футболка и новые высокие кроссовки.

Кроссовки ему нравились. Туго зашнурованные, они крепко облегали лодыжки. Как вторая кожа. Приятное ощущение.