Звездная жатва

Она росла привязанной к земле. Никогда не покидая свой район типовой застройки в Южной Калифорнии, в детстве Роза каждое лето исследовала бетонные ливневые коллекторы, недостроенные дома и редкие апельсиновые сады соседей. Она обожала читать и запоем поглощала сказки, книжки о приключениях близнецов Бобзи[37], энциклопедию «Что есть что?» старшего брата. Среди прочего Розе попался том, посвященный авиации, который пробудил в ней неослабевающую любовь к полетам.

В пропитанном выбросами нефтеперерабатывающих заводов воздухе Ориндж-Каунти часто летали пассажирские и военные самолеты и вертолеты. Всякий раз, когда над головой пролетал один из них, Роза останавливалась, вставала по стойке смирно и вытягивала шею, приложив руку ко лбу, как при воинском приветствии, чтобы прикрыть глаза от солнца.

— Эф — сто четыре, — объявляла она вслух. Или: — Кажется, Дуглас-восемь.

Она могла отличить любой самолет по силуэту и даже по инверсионному следу. Дотошная во всем, она знала назубок историю авиации и космонавтики от братьев Монгольфье до ракеты «Атлас».

Друзья не разделяли ее увлечения, а родители о нем даже не подозревали. Отец Розы разрабатывал микросхемы. Мать играла в бридж с подругами, кожа которых от загара напоминала покрытие старых диванов, а мышцы челюстей, когда они смеялись, напрягались наподобие канатов. Роза представляла, как за штурвалом «фоккера» расстреливает пикники и вечеринки родителей. Никаких больше дышащих перегаром толстяков в деловых костюмах, никаких больше дамочек в пастельных шортах, томно потягивающих мартини. Она будет выше всего этого.

Ее родители ненавидели летать.

У них была родня на востоке: бабушка Перри в Висконсине, бабушка Хагстром во Флориде. Иногда Роза с родителями ездили их навещать. На машине. Через пустыню. Через фермерские поля. Не отрываясь от земли. Они мчались через ад придорожных магазинов, мотелей и сувенирных лавок, вместо того чтобы лететь над всей этой мерзостью!

С семи лет и до семнадцати Роза умоляла родителей хотя бы раз сесть в самолет. Она умоляла их оставить машину дома. В машине было тесно и жарко, а дорога занимала целую вечность. Самолет сэкономил бы им несколько дней. Превратил пытку в удовольствие.

— Но в машине можно посмотреть страну, — с доводящей Розу до бешенства невозмутимостью отвечала мама.

«Господи! — хотелось кричать Розе. — Да мы ее всю видели! Каждый дюйм дороги навсегда отпечатался в наших мозгах! На что там еще смотреть? На очередной пластмассовый вигвам? На очередную открытку с рогатым зайцем?»

Тем временем Роза строила планы. Она собиралась в колледж. Изучать… то, что нужно, чтобы стать пилотом. Математику, аэродинамику. Зрение у нее было превосходное. Она намеревалась получить работу в гражданской авиации и потом как-нибудь попасть в кресло пилота.

И тут, за десять дней до ее восемнадцатого дня рождения, родители объявили, что снова собираются во Флориду.

— На этот раз мы полетим.

Это стало для Розы лучшим подарком и почти компенсировало все те мили, проведенные прежде в дороге.

Роза с нетерпением ждала знаменательного дня. Для нее в новинку была даже поездка до международного аэропорта Лос-Анджелеса. В зале ожидания она вдоволь насмотрелась — вблизи! — на серебристые фюзеляжи «вангардов», «конвэйров» и «Боингов» 707-й модели. На земле они казались громоздкими, не в своей стихии, как выброшенные на берег киты. Вдали, набирая скорость на взлетной полосе и отрываясь от земли, они вновь превращались в волшебных небесных существ. Роза дрожала от восторга, наблюдая за ними.

Приглашение на посадку застало ее врасплох. После бесконечного ожидания оно показалось слишком скорым.

Им предстояло лететь на новеньком «Дугласе DC-8 Супер 61», удлиненной версии стандартной модели. Роза настояла на том, чтобы сесть у окна, и глядела, как багаж перегружают с тележки в невидимый отсек под пассажирским салоном. Она внимательно слушала, как закрываются двери, как запускаются двигатели, как шуршат по рулежной дорожке колеса.

Перед взлетом она успела рассмотреть полосу. Полоса была длинной и пустой — странная дорога для столь массивной машины. Стюардесса показала, как пользоваться кислородными масками, и предупредила, что съемные сиденья кресел могут служить спасательными средствами в случае посадки на воду. Для Розы все это было каким-то бредом. Что еще за посадка на воду? Она собиралась лететь, а не плавать.

Двигатели заревели. Их ревом наполнился весь салон: отделяющая кабину перегородка, иллюминаторы, кресло, сама Роза. Наконец самолет снялся с тормоза и помчался по полосе.

Начал ускорение. К такой скорости Роза была не готова. С земли взлет самолета выглядел грациозно. Элегантно. Изнутри он казался демонстрацией грубой силы. Крылья, на первый взгляд прочные и монолитные, тряслись и вибрировали. Фюзеляж раскачивался так, будто вот-вот разойдется по швам.

Розу посетили первые сомнения.

Насколько это практично? Неужели вся эта техника на самом деле работает? Как этот хрупкий автобус выдерживает перегрузки в миле над поверхностью земли?