Звездное качество

— Если тебе нужен кто-нибудь, чтобы тебя выслушали, я всегда рядом, в самом деле, — она пожала Питеру руку. Почему она не замечала этого раньше? Была слишком занята собой? В его глазах проглядывало столько боли. Если бы она могла хоть что-нибудь сделать, чтобы как-то уменьшить ее, то сделала бы все, не задумываясь.

— Спасибо, Хизер. Это много значит для меня.

…Фотоаппарат продолжал щелкать, возвращая Хизер в реальную обстановку.

— А теперь покажем прелестную улыбку, — окликнул ее фотограф.

Хизер блеснула очаровательной улыбкой, все еще продолжая думать о Питере.

Глава двадцать четвертая

Случилось невозможное. Габриэль Фонтано пришла в себя и была жива и здорова.

Две недели прекрасного ухода в частной клинике значительно ускорили ее выздоровление. Окруженная несметным количеством цветов, шарами и поздравительными открытками, она купалась в оказываемом ей внимании и стремилась поскорее вернуться к делам.

После того как отключили прибор, поддерживающий дыхание, и медицинские сестры прибежали к ней, она продолжала самостоятельно дышать. А спустя шесть часов ее ресницы задрожали и глаза открылись, словно по мановению волшебной палочки возвращая Габриэль на этот свет.

Доктора не могли найти объяснения случившемуся, хотя все время оставалась надежда, что она может придти в сознание. Возможно, это произошло бы и раньше, если бы отключили прибор. По крайней мере, были и такие предположения. Но Пол так не считал.

Отключение прибора пока что оставалось нераскрытой тайной. Кто-то намеревался убить Габриэль еще раз. Мог ли это быть один и тот же человек, тот, который пытался задушить ее?

На вопросы полиции Габриэль ничего определенного ответить не могла — на нее напали сзади, и она ничего не видела. Но она лгала… Она знала, кто ее душил. По ее просьбе, к ней в клинику никого не пускали, кроме Питера и отца. Она не тратила понапрасну времени, необходимого ей на восстановление сил. Когда Габриэль оставалась одна, она обдумывала свою месть.

Ей нужно было кое с кем свести счеты.

Подняв трубку, она набрала номер. Когда услышала ответ, ее голос стал холодным, резким и при этом не дрожал.

— Я хочу тебя видеть. Сейчас. Нам есть о чем поговорить. Если ты не явишься в течение часа, полиция получит ордер на твой арест за попытку совершить преднамеренное убийство.

Габриэль положила трубку.

* * *

Ноздри защекотал восхитительный запах. Питер, обнаженный до пояса, с завязанным на талии полотенцем, на цыпочках вошел на кухню.

— Пахнет чем-то вкусным.

— Блинами, — ответил Дэниэл, — с черникой, прямо со сковородки. Тебе пора запомнить дорогу на кухню.

— Моя любимая комната — твоя спальня. — Питер крепко обнял Дэниэла сзади, прежде чем сесть. Он все еще не верил в свое счастье. Близость с Дэниэлом — самое лучшее из того, что могло у него быть. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким любимым и желанным, такой полноты чувств. Наконец-то он почувствовал, что кому-то принадлежал.

Дэниэль ввел его в мир, на который он прежде смотрел только из окна… желая стать частью его, но не осмеливаясь сделать этот шаг. И вот желанный миг наступил.

Он узнал людей, таких же, как и он. Теперь не нужно было прятаться в темных барах. Более того, у него появились друзья и возникло чувство гордости и достоинства.

Дэниэл поставил перед ним тарелку с блинами:

— Ешь.

— Это выглядит великолепно, — сказал Питер, принимаясь за блины. — Мне бы хотелось просыпаться вот так каждое утро.

— Только из-за блинов?

— Нет. — Питер отложил в сторону вилку и посмотрел на Дэниэла. — Сколько времени ты еще позволишь Джейму оставаться с тобой?

— Это что, ревность? — спросил Дэниэль с улыбкой. Питер передернул плечами.

— Может быть и ревность. Не знаю. Но он мне не нравится. Чем быстрее он уйдет, тем лучше.

— Все так считают, — подвел итог Дэниэл, отпивая кофе. — Думаю, что всем было видно то, чего не замечал я. Не беспокойся. Я справлюсь с Джеймом.

* * *

Баффи Стэнтон, ухоженная блондинка, ведущая пользующейся успехом телевизионной программы «Монинг Ток», транслируемой из Голливуда, улыбалась в камеру.

— Доброе утро и добро пожаловать на наш очередной выпуск «Монинг Ток». Я — Баффи Стэнтон. У нас сегодня потрясающее шоу для вас! Нашим первым гостем будет та, которую вы все очень хорошо знаете. Она везде попробовала свои силы — в кино, на телевидении, в Лас-Вегасе и на Бродвее. Теперь она появится в дневном ТВ.

— Давайте тепло поприветствуем единственную и несравненную Диану Хэллоуэй!

Раздался гром аплодисментов, и появилась Диана, затянутая в шелк белой блузки и изящной, в тон ей, юбке, с высоко поднятыми волосами.

Публика, стоя, приветствовала ее. В ответ она посылала воздушные поцелуи и благодарно помахивала над головой руками. Затем поклонилась, прежде чем сесть рядом с ведущей. От волнения щеки у Дианы покраснели, и она выпила глоток воды из чашки для кофе, пока публика продолжала аплодировать. Наконец, волнение улеглось.

— Поприветствуем еще, — вдохновляла их Баффи. — Это будут самые лучшие приветствия, потому что они от горячих поклонников.