Звездное скопление. Курс вторжения

       Конечно, генерал Массена попытался сорвать десантирование хотя бы силами базовой флаерации, однако группы армейских флаероносцев, каракорумского "Филина" и двух моих каноэ превозмогли местных летунов в жарком воздушном бою, хотя полностью исключить прорывы этрусских пилотов к транспортам и десантным кораблям (последние, впрочем, неплохо защищены зенитками и противоракетами) не смогли. Не то, чтобы защитникам планеты это шибко помогло, но неприятных минут экипажам и пассажирам идущих на посадку судов они доставили немало.

       Впрочем, господства в воздухе удалось добиться довольно быстро: шедшие в первой волне инженеры и саперы споро возводили временные флаеродромы, которые тут же принимали машины с флаерационных транспортов, ударная группировка стремительно нарастала, и вскоре противник принужден был перейти к исключительно оборонительным действиям, а на поверхность уже шли эшелоны с планетарными войсками.

       И в самый разгар высадки, когда я опять хотел предложить генерал-лейтенанту Массене капитуляцию на почетных условиях -- чуть ли не на условиях интернирования, -- в систему приперся гадский проконсул Пирский со своим флотом.

       В преддверии войны, когда неясно ещё было, кто с кем будет воевать, а на границах тучи ходили хмуро, Этрурия была вынуждена разделить свой флот, часть кораблей и солдат направив на Аахенскую границу, чтобы иметь возможность парировать возможную угрозу (ну или хотя бы осложнить вторжение горячим аахенским парням, продержаться до подхода основных сил). С началом боевых действий между соседями, и, главное, в связи с переброской кораблей и солдат Каракорума на Артаксарту, боевое дежурство эскадры Пирского утратило всякий смысл, и его силы были отозваны к Кумахе. Туда бы они спокойно и прибыли, если бы не одно "но" -- Пирский, как человек предусмотрительный, повел свои корабли не по кратчайшему маршруту, от точки А к точке Б, он предпочел несколько удлинить себе путь, проложив маршрут движения через свои звёздные системы. Такой его ход объяснялся весьма просто: следуя по прямой он неизбежно, на долгое время, выпадал из информационного поля скопления, поскольку флот, как я уже говорил, гравитационной связи не имеет, и доступна она только в звёздных системах. Предполагая непредсказуемость действий Каракорума и его союз с Элладой (о нём было официально объявлено уже после того, как он вышел в поход), он предположил, что ему, вероятно, придется либо оперативно реагировать на угрозу куда угодно, либо, что тоже было вероятно, переход эскадры на Кумаху утратит смысл в связи с её падением под вражескими ударами.

       Может, конечно, и не утратит -- но подстраховаться он счел нелишним, и в информационном вакууме не полетел, что и привело его ко встрече со мной. Проходя через систему Тарквинии он получил отчет о выходе Второго флота с Роксаны, и хотя мы и изобразили марш в направлении Артаксарты, истинная наша цель для этрусской разведки тайной не стала.

       Развернув свои боевые корабли (транспорты с войсками он отправил на Кумаху), Пирский поспешил на защиту Ветлуны, надеясь, -- он мне сам это потом рассказывал, -- перехватить сопоставимый с этрусской эскадрой по силам Второй флот в открытом космосе, навязать бой и, если и не разбить, то всяко вынудить отказаться от штурма планеты. Не успел, чо.

       Обнаружив свое опоздание, впрочем, проконсул совершать ретираду не стал. Зачем? Он поспешил к Ветлуне, полагая мои флаерогруппы измотанными и понесшими серьёзные потери, рассчитывая отогнать меня от планеты и устроить силам вторжения орбитальный капут из всех орудий.

       К этому времени развертывание планетарной флаерации экспедиционных сил уже подходило к концу, господство наших машин в воздухе было полным, и я, со спокойной душой оставив десант под командованием генерал-полковника Метаксаса штурмовать планету, двинул свои силы навстречу Пирскому. Я решил, что в случае, если успех будет сопутствовать моему противнику, надо будет иметь время в запасе, чтобы увести десант с планеты (хотя бы частично -- сколько успеют), а потому надо встретить этрусков от Ветлуны как можно дальше.

    ***

       Надо же, я от себя такого и отвык уже. В отражении словно незнакомец -- в джинсах, кроссовках и футболке, без серебряных колечек в левом ухе, с не отгламурено-уложенными, а просто зачесанными на левую сторону волосами, без перстней на руках, и, самое главное, без каких-либо следов косметики на лице. Единственное что осталось от моего прошлого облика, это цвет волос -- так-то я ведь русый, а не блондин. Ничего, отрастут и состригутся -- больше подкрашивать их никто не станет. Всё. Шоу закончилось, по крайней мере, для меня. Погиб-с.